Поверхностные и мало чем подкрепленные доводы «экспертов», акцентировавших «вину» Чкалова и не содержащие обоснованных выводов о причинах аварии, явились дополнительным весомым аргументом для сторонников указанной версии.
Дети же Чкалова, ссылаясь на другие документы и свидетельства, считают, что отец не отклонялся от полетного задания.
На самом деле свидетельств того, что В. Чкалов нарушил полетное задание немало. После первого круга «по коробочке», он пошел на второй, выполнив его на большей высоте, чем было предписано, и на значительном удалении от аэродрома.
Вполне можно допустить, что при условии выполнения Чкаловым заданных полетным заданием параметров, катастрофы могло и не быть. Но это только предположение…
В одной из своих жалоб В. Порай утверждал — «все признаки налицо, что 12.12. 38 г. тихо в согласии с Чкаловым Поликарпов, Усачев, Беляйкин и представители НКВД хотели сделать полет, совершенно не оформив его…», а когда по объективным причинам он не состоялся, «Усачев стал всех уверять, что хотели сделать рулежку и требовал задним числом все оформить…». В другом письме от 15 марта 1940 года, адресованном в парторганизацию ЛИС завода № 156 В. Порай пишет; «В последнем полете Валерий Павлович проявил тоже большую горячность, о которой многие помнят…он кричал на Яковлева, называя его саботажником», поскольку Яковлев протестовал «против такой спешной подготовки самолета».[55] В том же письме Порая есть зачеркнутая им после написания фраза — «все мое товарищеское отношение к Валерию было направлено на его воздержание от ненужного удальства…»
Эти утверждения Порая согласуются с другими свидетельствами. Автор упомянутой ранее публикации в «А и Ф» пишет: «Погода для испытательного полета, прямо надо сказать, — не сахар, но тем не менее настроение у Валерия Павловича наверняка было хорошим, так как он собирался сразу же после полетов на охоту вместе с товарищами». Это утверждение не соответствует действительности. Настроение как раз было у Чкалова неважное, а предчувствия — нехорошие. Об этом рассказали, например, в своих воспоминаниях генерал В. Сагинов и бортмеханик А. Захарченко, видевшие Чкалова перед взлетом. Сагинов помнит последние слова Чкалова: «Не хочется лететь, а надо», а Захаренко уверенно заявил — «таким раздраженным я его никогда раньше еще не видел». Бортмеханик связывал это с неприятным разговором, который состоялся у Чкалова с начальством незадолго до вылета.
Между тем, А. Клембовский, выступая в защиту конструкторов и инженеров, пишет следующее: «Пришло время вспомнить о крутом характере Чкалова, его своеволии, большой пробивной силе. Кто мог противостоять ему? Берия должен был высылать автомашины на аэродром, чтобы 12 декабря перегородить взлетную полосу перед И-180. Приходится признать этот факт. Здесь напрашивается вывод о стремлении Чкалова совершить полет именно 15 декабря вопреки всяким запретам и рекомендациям… В результате группа конструкторов и инженеров И-180 пострадала напрасно. И позорно, не разобравшись, сваливать на них вину за гибель пилота и машины, что в авиации, к сожалению, происходило и раньше, и позднее. Попытки некоторых лиц обосновать, что Чкалова сознательно «убили» — являются ложными, не подтверждаются очевидцами и документами».[56]
Версия 3.
Тем не менее, мы должны проанализировать и эту версию. Ее сторонники считают, что трагедия, произошедшая 15 декабря, — это не случайное, роковое стечение обстоятельств, а умышленное политическое убийство. Этой версии придерживаются в первую очередь дети В. Чкалова.
Его дочь, Валерия Валерьевна, например, утверждает:
— Смерть такого популярного человека уже не может быть просто случайностью, и я нашла подтверждение своим мыслям в документах разных архивов… Документы, с которыми я получила возможность познакомиться, свидетельствуют о том, что ни о какой случайности речь не может идти. Самое главное теперь ясно: гибель отца легко можно было предотвратить. В этом меня окончательно убедили два письма Берии, написанные 12 декабря, в день, который первоначально был назначен для испытаний, и 15 декабря — сразу же после катастрофы.[57]
А вот, что говорит сын Игорь Валерьевич:
— Отца убрали потому, что он имел большое влияние на Сталина. В одной из книг приводится эпизод, когда разговор с вождем закончился тем, что отец встал и так хлопнул дверью, что Поскребышев подскочил на стуле. На следующее утро Сталин позвонил отцу и сказал: «Ты давай не обижайся, а приходи. Ты мне нужен».[58]
В другом интервью сын, правда, признает, что документальных подтверждений версии преднамеренного убийства недостаточно:
Ни в одном документе это не зафиксировано, но маме было доподлинно известно, что в начале 1938 года Сталин предложил отцу должность наркома внутренних дел. Пытаясь вручить отцу «топор палача», ему ставили своего рода ультиматум: «жить или не жить…» Когда отец отказался, на него было совершено семь покушений…[59]
Об этих покушениях, — о пущенном под откос поезде, на котором должен был ехать В. Чкалов, о раскрытом НКВД заговоре, в результате которого легендарного летчика должны были зарезать дети кулаков, о специально оставленном в замке шасси самолета сверле и некоторых других «покушениях», — рассказал сыну перед уходом на фронт личный охранник Чкалова И. И. Варенов. Других серьезных доказательств и свидетельств в подтверждение подобного рода сенсационных заявлений, на сегодняшний день нет. Поэтому откровения Варенова и некоторых других свидетелей вызывают большие сомнения в своей достоверности. За исключением, пожалуй, истории с патронами. Их привезли В. Чкалову незадолго до гибели. А потом выяснилось, что при производстве стрельбы патроны давали осечку и при переламывании ружья стреляли то ли в обратную сторону, то ли — в ту же, но через несколько секунд, когда охотник заглядывал в ствол, чтобы выяснить причину сбоя. В 1939 году от этих патронов чуть не погиб родственник Чкаловых. Позже выяснилось, что в патронах были установлены специальные замедлители, и что изготовили эти патроны по заказу Чкалова в Горьковском управлении внутренних дел.
Кроме И. Варенова, дети ссылаются на мать — О.Э. Чкалову, которая им рассказывала, о том, что в последние месяцы перед гибелью отец был встревожен, спал с револьвером под подушкой, осунулся, у него изменилось выражение глаз…
Несмотря на отсутствие документов, версию, которую отстаивают дети Чкалова, все же не назовешь детской. Да, прямых доказательств нет. Однако, имеется немало фактов и обстоятельств, косвенно свидетельствующих о том, что эта версия имеет право не только на существование, но и на дальнейшую проработку.
