Разговор затянулся до глубокой ночи. Собственно, он зашел в тупик, когда внезапно послышался голос Беллы Клеман. Ей понравился этот отчаянный парень, не очень ловкий в споре и начисто лишенный дара дипломатии. Она почувствовала в нем искреннюю увлеченность и порыв, которых не заметила в разговоре с мальчиком из генеральской семьи – Шаррье. И решила вмешаться.
Белла Клеман родилась в семье выходцев из России. Сначала она училась актерскому мастерству в Германии. Потом переехала в Париж, где и познакомилась с Рене Клеманом, вышла за него замуж и на которого оказывала часто влияние. Она сохранила, несмотря на долгие годы жизни во Франции, русский акцент, твердо произнося букву «р». «Рррене, дорррогой, мне кажется, малыш пррав», – произнесла она мягко и тем самым решила исход спора. Рене Клеман отложил на три недели начало съемок, чтобы доработать сценарий и подыскать актера на роль Филиппа. Его превосходно сыграет Морис Роне, только что успешно снявшийся вместе с Жанной Моро в картине Луи Малля «Лифт на эшафот».
Ален Делон понимает, что обязан оправдать доверие Рене Клемана и его жены. И с головой уходит в подготовку этой новой, большой, сложной роли, столь отличной от прежних.
…Американский миллионер Гринлиф отправляет в Италию школьного товарища своего загулявшего там сына Филиппа – Тома Рипли, пообещав пять тысяч долларов, если ему удастся привезти его домой. Но Филипп вовсе не расположен возвращаться в Штаты. Постепенно Том понимает, что напрасно старается. Так с каждым днем под ярким солнцем Италии зреют в нем разрушительная ненависть, ревность и зависть. Ненависть к сверстнику, который унижает его на каждом шагу, зависть к сыну богача, который с детства купается в роскоши и ни в чем себе не отказывает, ревность к мужчине, который живет с красавицей Мардж (Мари Лафоре), покорно сносящей все его взбрыки. Филипп пресыщен жизнью, он любит острые ощущения, сам идет навстречу опасности. Оказавшись наедине с Томом на своей яхте, он унижает его, а потом и провоцирует. В какой-то момент Том срывается с тормозов и, выхватив острый нож, убивает Филиппа.
На этом заканчивалась первая половина фильма. Вторая была посвящена показу, видимо, давно задуманной стратегами: занять место Филиппа в сердце Мардж, сыграть роль Филиппа перед людьми, которые его не знают, получить в банке деньги сынка миллионера. Интерпретируя исчезновение Филиппа как самоубийство, он пишет Мардж, в подтверждение этой версии от лица Филиппа, письмо на его машинке, в котором делает ее своей «наследницей». Сумев очаровать девушку, занять в ее жизни место Филиппа, Том считает, что все рассчитал до конца и остается лишь продать яхту и потом начать жить в свое удовольствие на деньги Филиппа. Вся череда его преступлений (ему придется убрать нежелательного свидетеля, друга Филиппа) мало волнует Тома. Он мстит ненавистному человеку, а в его лице тому классу, к которому никогда не будет принадлежать. Том забывает только о Его величестве господине Случае. При покупке яхты новый владелец хочет увидеть ее днище, в порядке ли оно? Вместе с яхтой на берег вытягивают изъеденный морскими хищниками труп Филиппа… В последнем кадре Тома зовут к телефону, но мы видим, что его уже поджидает полиция. Талантливый мистер Рипли отправится в тюрьму в тот самый момент, когда все, казалось бы, улыбалось ему…
В первой половине картины Ален Делон добивается очень важной вещи – зритель понимает, какие чувства испытывает этот красивый парень, вынужденный ради обещанных денег пресмыкаться, позволять помыкать собой. Лишь изредка в его улыбке мелькает что-то хищное. Удар ножом подготовлен всеми предшествующими событиями. Во второй половине фильма зритель с интересом, но без особого сочувствия следит за махинациями, к которым прибегает Том на своем пути в общество таких же праздных людей, каким был Филипп. После его убийства меняется игра актера. Личина несчастного парня сбрасывается. Перед нами хитрый, изворотливый хищник. Он никого не любит, и если соблазняет Мардж, которая, впрочем, ему нравится, то главным образом, чтобы «легально» пользоваться деньгами Филиппа. С помощью режиссера, который был известен своим умением работать с актерами-непрофессионалами («Битва на рельсах», «Запрещенные игры»), Алену Делону удается буквально раствориться в образе своего «талантливого» героя. Он и прежде превосходно двигался, умело работал с физическими предметами. Этот свой талант он наглядно демонстрирует снова. Вся сцена, во время которой он учится подделывать подпись Филиппа, смотрится, как концертный номер.
Рене Клеман вспоминал: «Мы успели уже многое отснять, но мне не хватало некоторых сцен. Поэтому я предложил актерам импровизировать, в частности в сцене убийства Гринлифа, которая родилась сама собой, а также в сцене соблазнения Мардж, которую я написал прямо на съемочной площадке во время перерыва на обед, поскольку почувствовал, что Делон и Лафоре справятся со своей задачей. Кокто мне часто говорил: „Нужно быть всегда поближе к неожиданности“. Не всегда надо следовать за сценарием, надо идти вперед. Бумага, текст ограничивают средства выражения. Сценарий похож на партитуру, в которой отсутствует обозначение темпа. В него надо вдохнуть жизнь».
О Рене Клемане Ален Делон всегда отзывался с нежностью и почтением. «Клеман дирижировал актерами, как Караян оркестром, – скажет он много позже. – Он их останавливал, заставлял начинать сызнова, говорить тише или громче. Клеман твердил: мне нравится в тебе, что ты заполняешь пространство. В картине „На ярком солнце“, показывая декорацию, он просил: „Давай, подвигайся в ней!“ И я обживал ее. Он поступал со мной, как с куклой: то дергал одну ниточку, то другую».
Алену Делону тогда был нужен именно такой «кукловод». С его помощью он набирался опыта, схватывал все на лету, готовясь к новым свершениям, отнюдь не собираясь останавливаться на достигнутом. Кстати, метод работы Лукино Висконти, у которого он будет сниматься следом, был похож на клемановский. Он тоже показывал актерам, чего добивается от них, заставлял повторять интонации. Но это впереди. А пока Ален Делон счастлив, что ему все удается у Рене Клемана, который первым дал ему возможность сыграть активный человеческий характер, который затем, совершенствуясь и видоизменяясь, пройдет через многие его фильмы. Важный персонаж фильма – итальянское солнце – безжалостно высвечивает участников этой детективно-психологической драмы, блистательно снятой оператором Анри Декэ, с которым Делону в дальнейшем не раз придется работать.
Выйдя на экраны в марте 1960 года, фильм сразу привлек к себе внимание критики и зрителей и заставил их говорить об Алене Делоне как о надежде французского кино. Критики подчеркивали, что своей «дьявольской душой» и «ангельским обликом» тот предстает как идеальный персонаж фильма. Общее мнение выразил Робер Шазаль в «Франс-Суар»: «Ален Делон с ходу нашел своего героя. С двойным дном. В погоне за своей второй половиной: низвергнутого ангела». А Жан де Бароселли написал в «Монд», что «фильму присущи интонации „новой волны“, в нем потрясающе проработан саспенс». Жан Карт в «Темуаньяж кретьен» отметил: «Лучший из своих собратьев в использовании выразительных средств, виртуозно подающий изображение, Рене Клеман создал произведение, которое восхищает и позволяет ему играть нашими чувствами, подвергая их суровому испытанию». Критик из «Фигаро литтерер» восхищался: «На ярком солнце – это детектив в самом высшем смысле слова. Я имею в виду, что нас интересует не исход интриги, как всегда точно обозначенной, а отсутствие самой проблемы. Саспенс здесь не столь интеллектуальный, сколь действенный. Обычно полицейское расследование призвано выявить причины преступления. Известны все особенности этого приема. Здесь саспенс заключен в ожидании будущего или того, чем обернется это ожидание. Усиливает напряжение изобразительная сторона фильма. Клеман достигает этого, благодаря своей привычной склонности к загадочности. Его режиссерские находки, как у Хичкока, демонстрируют странный характер очевидного. Этому способствует также отличный сценарий, вызывающий необходимое чувство неуютности». Ив Буассе высоко оценил операторские находки Клемана: «Камера кружит вокруг Рипли-Делона, и он, как загнанный зверь, постепенно осознает свое двуличие, тайну своей раздираемой противоречиями души».
