Михаил Петрович позвонил начальнику штаба генерал-лейтенанту Соколовскому. Доложил о моем приезде. Тот тут же пригласил нас к себе. [35]
Всегда серьезный; немного замкнутый, Соколовский встретил нас на этот раз с улыбкой. Я знал его с апреля 1938 года по февраль 1941 года, когда Василий Данилович был начальником штаба Московского военного округа. Мне, как начальнику отдела инженерных войск, часто приходилось иметь с ним дело. Василий Данилович, придя в штаб МВО, сразу же оживил и улучшил его работу по всем направлениям, и особенно по полевой выучке войск и по командирской и штабной подготовке командного состава.
Все мы, ближайшие помощники Соколовского, дивились его трудолюбию, настойчивости в достижении поставленной цели. В ходе войны Василий Данилович показал себя талантливым военачальником.
— Ну, что вы там натворили на Ленинградском шоссе? — спросил Соколовский, протягивая руку. — Вы же порвали мне все линии связи. Сегодня нужно было связаться с Рокоссовским и Лелюшенко, но не сумел, только к утру дали связь. Вот уж я вас ругал.
— Василий Данилович, разрушение Ленинградского шоссе было согласовано с Рокоссовским. Взрыв сделан по его приказанию, когда противник вышел на шоссе. А что линию связи порвали, то это закономерно. Как говорится, лес рубят — щепки летят. Столбы-то стоят тут же, на шоссе. Да и оставлять врагу связь тоже нельзя. Он без промедлений воспользуется ею.
— Ладно, все это уже позади, а времени у меня в обрез, чтобы дискутировать по этому поводу. Сейчас позвоню командующему, узнаю, когда он примет вас.
Соколовский снял телефонную трубку и переговорил с Жуковым. Тот сказал, что примет меня завтра, 24 ноября, в 7 часов утра.
Возвратясь от генерала Соколовского, мы с Воробьевым продолжили нашу беседу. Обсудили ряд вопросов, в частности о дальнейших действиях нашей ОИГ. Воробьев предложил направить главные усилия на разрушение дорог и минирование зоны между Ленинградским шоссе и каналом. Кроме того, поставить заграждения перед каналом, чтобы остановить вражескую пехоту. Не допустить ее на правый берег. А танки по льду не пройдут.
Михаил Петрович сообщил мне о том, что он дал указание начинжу 16-й армии полковнику Савелову о подготовке искусственного наводнения в зоне канала. Осуществить его намечалось следующим образом. Канал Москва — Волга на участке Дмитров, Яхрома идет параллельно речке Яхроме, чуть южнее города Яхромы он пересекает ее. Из канала [36] возможен водоспуск в Яхрому. Если фашисты приблизятся вплотную к каналу, саперы спустят эту воду. Она зальет пространство перед его западным берегом и образует серьезное водное препятствие. Внезапное искусственное наводнение может привести врага в замешательство и расстроит его планы наступления. Воробьев предупредил меня, чтобы наша группа имела в виду это обстоятельство при устройстве заграждений.
Рано утром следующего дня меня принял командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков. Он был очень сосредоточен, даже суров. Мне показалось, что он сейчас начнет отчитывать меня за порыв линии связи, как это сделал Соколовский, но только гораздо строже. Однако вместо этого командующий приказал коротко доложить о действиях ОИГ-2.
Я развернул и положил на стол карту и по ней доложил о границах установленных зон заграждений, о размещении отрядов заграждения в этой зоне, когда ОИГ приступила к выполнению поставленной задачи и что на сегодня нами сделано. В частности, взорвано Ленинградское шоссе от Клина до Солнечногорска.
— Вы вашими взрывами наделали переполох. В частях испугались, подумали, что враг зашел к ним в тыл.
— Товарищ командующий, мы, к сожалению, еще не научились бесшумно производить взрывы. Но плох тот красноармеец и командир, который пугается взрывов, хотя бы и за его спиной.
Командующий чуть заметно улыбнулся.
— Правильно говорите. У хорошего бойца везде фронт. А разрушения-то основательно делаете? — поинтересовался Георгий Константинович.
Я ответил, что взрываем все мосты и трубы, а само полотно — через каждые 100–200 м. Образуются глубокие и широкие воронки да еще нагромождения огромных кусков асфальтобетона, наподобие мощных торосов, которые для танков непреодолимы. К тому же все возможные обходы разрушенных мостов, насыпей и некоторых воронок мы минируем.
Продолжая рассматривать карту заграждений, генерал Жуков вдруг указал на перекресток дорог неподалеку от Теряевой Слободы.
— Тут вы мины ставили? — спросил он. На карте действительно было обозначено цветным карандашом противотанковое минное поле.
— Так точно, ставили, — подтвердил я. [37]
— Ну вот, тут-то как раз и прошли фашистские танки. Вот и цена вашим заграждениям. — Командующий нахмурился, густые брови сошлись у переносицы.
— Такой случай мог быть, товарищ командующий, если минное поле не прикрывалось противотанковыми пушками или пехотой с противотанковыми средствами. Противник мог без всякой помехи проделать проходы.
Разъяснение мое, видимо, удовлетворило генерала. Он стал спокойно говорить, что нам надо сделать в первую очередь. Главное — усилить минирование восточнее Ленинградского шоссе, на дмитровском и яхромском направлениях, чтобы не пропустить фашистов через канал. Жуков обвел красным карандашом этот район.
Я доложил, что нами уже минированы мосты через канал в Дмитрове и Яхроме. Три саперных батальона высвобождаются, и они будут перемещены на канал с задачей минирования восточного берега как рубежа обороны и ближайшей его глубины.
— Действуйте энергично и смело, инженерными заграждениями помогайте Рокоссовскому и Лелюшенко остановить врага, — сказал командующий, закапчивая разговор.
На обратном пути в Дмитров я снова побывал у начальника инженерных войск генерала Л. З. Котляра. Информировал его о результатах поездки к генералу армии Г. К. Жукову, полученных от него указаниях. Леонтий Захарович сообщил мне, что в районе Дмитров, Яхрома, Загорск началось сосредоточение 1-й ударной армии, со штабом которой он приказал установить связь. Эта армия находилась в распоряжении Ставки.
Словом, генерал Котляр порадовал меня очередной новостью. Целая свежая армия на небольшом участке — это же сила! Такая новость вдохновляла. Не задерживаясь, тронулись в путь. К исходу дня приехали в Дмитров. Полковника Леошеню застал в штабе. Он только что возвратился с фронта от Мельникова, побывал и у Шперова. Я информировал его о полученных указаниях от Жукова и Воробьева, сразу же дал ему задание подготовить распоряжения Мельникову и Шперову для выполнения задач, поставленных командующим Западным фронтом. Освобождающиеся батальоны в отрядах приказал перебросить в район Дмитрова и Яхромы и поставить на канал для устройства минновзрывных заграждений. Все действия согласовать с командованием 30-й, 16-й, а также и 1-й ударной армий.
