Урановая бомба может быть создана в течение двух лет, при условии, что контракт на проведение срочных работ в этом направлении будет заключен с корпорацией «Импириэл кемикл индастриз».
Представитель вулвичского арсенала […] Фергюссон заявил, что детонатор бомбы мог бы быть изготовлен через несколько месяцев. Нет ни необходимости, ни возможности обеспечить минимальную скорость относительного перемещения масс взрывчатого вещества в 6 000 футов/с. Взрыв при этом произойдет преждевременно. Однако даже в этом случае мощность взрыва будет несравненно больше, чем при обычном взрывчатом веществе.
До недавнего времени критическая масса была рассчитана только теоретически, так как не было сведений о размерах образца урана-235. Но что касается быстрых нейтронов, то некоторые данные дают основания полагать, что образец из урана-235 не будет существенно отличаться от образца из обычного урана. Ожидается, что необходимые измерения и расчеты будут сделаны в декабре.
На ближайшее время запланированы эксперименты с целью определения плотности потока нейтронов в пространстве между соседними массами урана-235, а также в целях обеспечения наиболее эффективного взрыва.
Три месяца назад фирма «Метрополитен-Виккерс» получила заказ на сооружение установки в двадцать ступеней, но необходимое разрешение было получено только недавно. Исполнению этого заказа отдается абсолютный приоритет.
Корпорация «Импириэл кемикл индастриз» получила контракт на производство гексафторида урана, но производство его пока не начато. Недавно в Соединенных Штатах был запатентован метод более простого его производства на основе нитрата урана.
На заседании говорилось, что информацию в отношении лучших типов диффузионных мембран можно получить в Соединенных Штатах.
В ходе заседания 20 сентября 1941 года Комитет начальников штабов принял решение о немедленном начале строительства в Великобритании завода по производству урановых атомных бомб.
Потапова».
Эта служебная записка от 1941 года является самым ранним из документов, относящихся к советской атомной бомбе, который КГБ — СВР открыли для исследователей. Она входила в сборник документов, к которому получило доступ одно из российских периодических изданий в начале 1992 года. Когда физики, работавшие в прошлом над советской атомной бомбой, увидели пробный оттиск этой статьи, они приостановили публикацию. Но оказалось, что уже поздно. Отпечатанные экземпляры журнала уже были направлены за границу, где любой исследователь мог получить их благодаря системе библиотечного обмена. С тех пор эти сведения вошли в перечень вопросов для дискуссий, которые ведутся в мире по поводу атомного шпионажа.
Судя по содержанию, служебная записка 1941 года была не первым документом такого рода, так как ее текст свидетельствует об уже ранее имевшем место ознакомлении с техническими сведениями высокого уровня. Так, например, в ней Комитет по урану Великобритании, кстати сверхсекретный, называется коротко «Урановый комитет», не разъясняются редко встречающиеся научные термины типа «поперечное сечение», а термин «урановая бомба» используется как уже привычный. Очевидно, разведывательный Центр НКВД еще ранее получал из Лондона сообщения об успехах, достигнутых в Великобритании в области ядерной физики.
Создается впечатление, что в приведенной выше служебной записке объединены два сообщения — первое о том, что лондонская резидентура готовит передачу полученной от Листа информации, а второе — сама информация. Причины таких действий понятны — принять превентивные меры на случай, если контрразведка противника перехватит одно из этих двух сообщений. Это обычная практика конспирации (русский термин, который в значительно большей степени, чем слово «conspiration» обозначает совокупность приемов и правил подпольной, нелегальной деятельности). Оба зашифрованных сообщения из Лондона в московском Центре расшифровывались и помещались в различные досье. Расшифрованные тексты информационных сообщений могли быть объединены в одной служебной записке или по объему сокращены до справки, пример которой мы видели выше.
Рассмотрим справку детальнее, чтобы понять, что же происходило. В первой строчке написано: «Вадим передает сообщение Листа по поводу заседания Уранового комитета» Это означает, что сотрудник НКВД под псевдонимом Вадим, работающий в Лондоне, направил в Москву зашифрованное послание с информацией, которую передал агент Лист, и что этот последний имеет доступ к совершенно секретной информации о заседании некоего комитета, именуемого «Урановым».
Сообщения агентов передаются устно или письменно; в данном случае сообщение Листа было письменным и могло включать в себя документы британского правительства. Зашифрованные послания из-за границы направлялись по телеграфу, по радио или с курьером, как это произошло с посланием Вадима.
Автор служебной записки Елена Потапова, прочитав зашифрованное послание Вадима, а также британские документы, которые могли быть приложены к посланию, подготовила обобщенный документ на русском языке для одного из руководителей, в данном случае для Леонида Квасникова — начальника Отдела научно-технической разведки или для Павла Фитина — руководителя всех зарубежных операций разведки. Потапова, имевшая наряду со знанием языка определенную техническую подготовку, была автором многих служебных записок и справок, имевшихся в «атомном» досье. По этой причине именно она позднее переводила информацию, полученную от Клауса Фукса и Млада.
Перейдем к лицам, причастным к этой информации. Вадим — это Анатолий Горский — резидент НКВД в Лондоне. Резидентом называют сотрудника НКВД — КГБ, выведенного за границу и действующего или легально — под прикрытием должности в официальном советском загранпредставительстве, или нелегально — под другим именем, с поддельными документами и местом работы и должностью согласно легенде. И в том и в другом случае он является руководителем «резидентуры», которую на Западе чаще именуют «шпионской сетью».
Независимо от статуса резидентуры (легальная или нелегальная) резидент тщательно скрывает свою разведывательную деятельность, и не только от граждан страны своего пребывания, но и от других сотрудников советских загранучреждений и проживающих в стране советских граждан, за исключением своих коллег по резидентуре.
Горский стал легальным резидентом НКВД в Лондоне за год до того, как он занял должность советника посольства СССР. Тридцати четырех лет, невысокого роста, полный и чопорный, светловолосый, с густыми бровями и голубыми глазами, холодно смотревшими из-за стекол очков, он был человеком жестким, требовательным и лишенным чувства юмора. Сделав карьеру в НКВД от сотрудника шифровального органа до руководителя резидентуры, он и сам не позволял себе ошибаться, и не был расположен мириться с ошибками других. Его излюбленным наставлением было: «Постарайтесь не совершать фатальных ошибок». Начисто лишенный человеческой теплоты, он тем не менее демонстрировал профессионализм высокого уровня, поэтому коллеги уважали его за компетентность. Он отличался западной элегантностью, безупречно говорил по-английски и любил хорошо поесть.
