5 августа 74 г.
Вчера встречал в Шереметьево Макленнана и Уоддиса - члены Политбюро КП Великобритании: приехали выяснять с КПСС отношения по поводу «идеи международного Совещания», которое мы якобы (!) навязываем братским партиям. Джавад правильно предположил, что тут не обошлось без румын. Они, видно, после прошлогодней Крымской встречи изобразили дело так: Брежнев, мол, потребовал Совещания, все, конечно, поддержали. А мы, румыны, Чаушеску, - принципиальные! Стояли на своем, возражали и ставили условия. Теперь-де КПСС будет выламывать руки компартиям капиталистических стран. Многие легко поддадутся. А вы, англичане, вы тоже принципиальные, и на хитрости не поддавайтесь, тем более - на нажим. Стойте на своем. Русским Совещание нужно против китайцев. Нельзя допустить, чтоб они протащили эту свою линию, тогда хана самостоятельности партий. Что-то, очевидно, подобное было обговорено между англичанами и румынами.
И вот они здесь. А Б.Н. отказался их сегодня принимать - у него сирийская делегация. Я в течение трех часов у себя в ЦК разговаривал с ними. Выложил все по конференции европейских КП и по Совещанию, за исключением, конечно, «шестерки», Дачи Горького и т.п. И о китайцах, и о евреях шла речь. Я был предельно откровенен. И аргументов Уоддис не подобрал, потому что в самом деле: если ты за то, чтоб МКД существовало и проявляло себя как единое целое, разумных аргументов нет. Особенно, кажется, их подкупила моя прямота по европейской проблеме. Но, посмотрим, что будет дальше. Как бы не получилось «расхождений» с Пономаревым, что вполне возможно. Он будет лукавить и они сразу уловят «тактику».
10 августа 74 г.
Никсон подал таки в отставку. Пономарев суетится, больше чем нужно, по поводу «пропагандистского обеспечения» этого события и ответа Брежнева Форду (сегодня посол США посетил Кириленко и вручил письмо Форда Брежневу). По этому случаю Б.Н. держит меня со вчерашнего вечера на привязи, хотя МИД все эти бумаги готовит, рассылает, и вовсе не собирается спрашивать у Пономарева, что делать. Громыко в отпуску, но он вчера проявил инициативу: дать в «Правде» редакционную статью - вроде, как правительственное заявление. Подготовили Замятин (ТАСС) и Афанасьев («Правда»), и называлось: «Событие в США и внешняя политика СССР». Прочитав этот ужас, я позвонил Б.Н.'у, который был уже на даче, и сказал, что такое печатать нельзя. Он позвонил Кириленко, который сейчас, в отсутствии Брежнева и Суслова - «на хозяйстве». Публикацию удалось сорвать, она продемонстрировала бы, что мы в панике и сожалеем по Никсону, выдаем свою неуверенность в том, что политика КПСС строится на серьезном фундаменте.
Однако, в «Правде» готовится по указанию Пономарева большая его статья, которой придется заниматься сразу, также как и ответом Брежнева Форду, который приказано сделать «неформально», «человечнее» и т.п.
С англичанами все в порядке. Б.Н. был в форме. Страхи их по поводу Совещания сразу развеял, сказав, что это дело долгое, пока что только идея, и надо сначала провести европейскую конференцию. Они же ожидали выламывания рук. Уоддис, уверявший ранее, что они впервые услышали об этой конференции, из совместного письма ПОРП- ИКП в день отъезда из Лондона, развернул тут же целую программу работы конференции. Кстати, он произнес от имени Исполкома КПВ такой дифирамб в адрес внешней политики ЦК КПСС, какого мы от англичан не слыхали со времен Гарри Поллита, а уж после Чехословакии и подавно, и какого не было в устах многих наших самых близких, в роде французов.
На другой день на Плотниковом вел с ними разговор об Ирландии, провожал их в Шереметьево.
Пономарев был на Даче Горького вечером 6-го, в день приема англичан. Ругал проект речи, подготовленной для него на Консультативную встречу. Мол, такую речь на ассамблее пацифистов прилично произносить, а не на коммунистическом Совещании. Она в корне противоречит марксистскому положению о том, что пока существует капитализм - война неизбежна. Я тут же ввернул: а как же быть с другим положением - о возможности ликвидации войн еще до полной победы социализма во всем мире? Все засмеялись, на шутке (т.е. на деликатности к старику) этот вопрос замяли. Однако, проблема, вечная с коминтерновцем Пономаревым, осталась: как совместить его, густо замешанную классовость и шумную бдительность по поводу происков НАТО и гонки вооружений с линией Брежнева, который с помощью Александрова-Агентова заявляет в каждой своей речи, что главная тенденция современного развития - это тенденция к миру и безопасности и что можно создать международный порядок, исключающий войну?? В общем, начинается «гармошка».
Б. Н. требует, чтобы уже сейчас я ему представил проспект речи Брежнева на европейской конференции компартий (хотя она будет в феврале-марте 1975 года, т.е. после того, как он произнесет еще массу всяких речей, в том числе на межгосударственном Совещании по безопасности Европы). А нужно это Б.Н., чтоб подсуетиться, когда поедет в отпуск и будет где-то рядом с Брежневым.
Спятил Балмашнов - помощник Пономарева. Красин его застал на черной лестнице, уже перекинувшим одну ногу через перила. Отправили в психушку.
18 августа 74 г.
Неделя была очень плотная. Накануне отъезда Пономарева в отпуск надо было доделать проекты к Консультативной встрече (декларация, Обращение к народам Европы, речь Б.Н.'а на встрече, «сценарий», т.е. с кем из каких партий встретиться, на кого нажать, кого уговорить, кому что «поручить», как между партиями распределить вопросы, которые нам самим не удобно поднимать и т.д.).
Брутенц был забран из нашей команды в Серебряный бор к Шишлину и Шахназарову для подготовки брежневской речи по случаю 25-летия ГДР.
Надо было еще раз встретиться с Каштаном (генсек КП Канады) по возвращении его из Болгарии и дорассказать ему все то, что он хотел услышать, но не услышал на официальной беседе у Б.Н.'а.
А вчера (в субботу) пришлось также встречаться с О' Риорданом, который сегодня возвращается в Ирландию, и объяснить ему все про Консультативную встречу, про саму конференцию, про румын, югославов и т.д.
На Дачу Горького приезжал Б.Н., попросив меня предварительно пригласить туда зам. министра иностранных дел Толю Ковалева, который недавно вернулся с Женевских переговоров. Был большой разговор о перспективах госсовещаний по Европе. Толя все очень четко изложил: если мы хотим кончить в этом году и вообще успешно закончить это дело (Совещание в Хельсинки), мы должны пойти на какие-то шаги. Например, нашу позицию по мерам доверия никто признать и даже понять не может. Мы не согласны оповещать о маневрах войск на расстоянии больше 100 км. от границы, но и об этом сообщать хотим только соседям. Однако, практически для большинства европейских стран 100 км. - это вся их территория. А что значит оповещать только соседей? Польша, например, будет это делать только в отношении своих союзников по Варшавскому пакту, которые без всякого оповещения будут знать о маневрах задолго. Нелепость очевидная. Но Б.Н. рассказал, как вопрос обсуждался на ПБ. Гречко (министр обороны) решительно отверг предложения «Женевских собеседников» оповещать о маневрах на расстоянии 500 км. от границы, иначе, мол, «они» все будут про нас знать. Между тем, Толя рассказал такой эпизод. В Женеве к нему как-то обратились два американца из делегации США. Спрашивают: «Что это было у вас третьего дня в Рязани?» - Не знаю, - говорит Толя. - А что? «Да уж больно много «чаек» стояло на площади у обкома, причем не с рязанскими номерами». - А откуда вы это знаете, - спросил Толя. «Как откуда? Вам что, неизвестно, что со спутника можно сфотографировать номер автомобиля, рисунок на галстуке и тому подобное».
