31 января Бен-Гурион представил президенту свою просьбу об отставке. Через два дня секретариат Рабочей партии Израиля принимает предложение Эшколя снять Лавона с должности и в субботу, 4 февраля, Центральный комитет собирается на заседание для обсуждения этого вопроса. Несмотря на возражения Шарета, тайным голосованием предложение принимается 159 голосами против 96 и 5 воздержавшихся.
Для Лавона это конец. Но молодые последователи Бен-Гуриона, которые с жаром взялись за сбор голосов против Лавона, не понимают, что это конец не только для Лавона, но и для Старика. Снятие Лавона расширяет пропасть, разделяющую лагерь Бен-Гуриона и старую партийную гвардию. Более того, оно порочит репутацию Бен-Гуриона, разрушает впечатление о нем как о человеке неподкупном и формирует общественное мнение о диктаторе, навязывающем свою волю всем и вся. Ему никогда не удастся вернуть себе былую популярность ни в партии, ни в стране.
Вскоре после этих событий Бен-Гурион соглашается сформировать новое правительство, но сталкивается с большими трудностями. Две другие левые партии (Объединенная Рабочая партия и «Единство труда») отказываются участвовать в правительстве, возглавляемом Бен-Гурионом. Единственное решение — это разубедить Кнессет и провести новые выборы. Через два года после своей триумфальной победы на выборах Рабочая партия Израиля — смятенная расколом — снова сталкивается с вердиктом избирателей.
В результате выборов 15 августа 1961 года Рабочая партия Израиля теряет пять мест. «С партийной точки зрения, — пишет Бен-Гурион, — это поразительная победа после десяти месяцев безжалостной клеветы… Но с политической точки зрения, это катастрофа».
2 ноября 1961 года Бен-Гуриона представляет ассамблее новое правительство. В июне 1963 года, через двадцать месяцев, отмеченных постепенным снижением его авторитета, он окончательно уйдет в отставку. Отставки, вызванные делом Лавона, станут столь часты, что премьер-министр в конце концов поверит, что потерял поддержку собственной партии. И если конфликты, раздирающие руководство, на этот раз не носят личного характера, то они все-таки окрашены страстями.
Именно доверие, которое Бен-Гурион испытывает к «новой Германии», приведет его к полному и окончательному поражению: как и во многих других областях, позиция правительства по отношению к Германии определена нечетко. Но, по правде говоря, вопрос германо-израильских отношений будет смыт потопом истерических реакций на открытие в Египте программы по производству ракет.
21 июля 1962 года новость о том, что Египет запустил два новых типа ракет класса «земля — земля» с дальностью 280 и 560 километров соответственно, вызывает уныние. В Каире Насер сообщает огромной толпе людей, что ракеты способны поразить любую цель «к югу от Бейрута». Однако не все знают, что эти установки были построены при участии сотен немецких инженеров и техников, тайно завербованных Египтом. Под их руководством были построены три секретных завода: завод 36, где началась сборка реактивных самолетов; завод 135, где изготавливались реакторы; завод 333, самый секретный, где производились ракеты средней дальности.
Израильские эксперты опасаются, как бы Египет не снабдил боеголовки ракет чем-нибудь необычным: или атомной бомбой, или веществами, использование которых в военных целях запрещено международными соглашениями, например, удушающим газом, бактериями или радиоактивными отходами. Однако и у египетских ракет есть своя ахиллесова пята, поскольку немецкие инженеры еще не разработали надежные приборы наведения.
Иссер Харель, руководитель службы безопасности, просит Бен-Гуриона незамедлительно обратиться к Аденауэру с тем, чтобы тот принял меры по запрещению работы немецких инженеров в Египте. Но премьер-министр предпочитает поручить Шимону Пересу обсудить этот вопрос с министром обороны Германии Францем-Йозефом Штраусом. Через несколько дней, 20 августа, Голда Меир и Перес предпринимают аналогичный шаг по отношению к президенту Кеннеди, но безрезультатно. В декабре, встречаясь во Флориде с президентом США, Голда Меир вновь затронет этот вопрос, но ее призыв снова не будет услышан.
Тем временем в Европе некто Отто Жоклик вступил в контакт с израильскими разведчиками с целью сообщить, что он, находясь в Каире, узнал, что египтяне изучают возможность заполнения ракетной боеголовки радиоактивными отходами. Территория вокруг места падения подобных ракет могла бы оказаться зараженной на месяцы, а то и на годы. Жоклик приезжает в Израиль, где его подробно расспрашивают Иссер Харель с коллегами. Он утверждает, что Египет пытался приобрести радиоактивное оружие, способное уничтожить «все живое». По его словам, руководитель египетской программы развития ракетостроения может попытаться закупить большие количества радиоактивного изотопа кобальта-60 для начинки боеголовок. Все эта сведения Харель передает Бен-Гуриону.
Прошло много лет, и сегодня доклады Хареля о некондиционном вооружении Египта кажутся очень преувеличенными, но тогда израильские руководители считали необходимым остановить это как можно быстрее.
Начиная с лета 1962 года некоторые из тех, кто прямо или косвенно участвовал в создании египетского ракетного оружия, становятся жертвами странных событий. 11 сентября неизвестный человек проникает в офис компании «Intra», выступавшей посредником при закупках сырья для египетских ракет, и несколько секунд спустя выходит оттуда вместе с директором, неким Крюгом. Через несколько дней белый автомобиль Крюга находят на опушке леса. Что касается директора, то его больше никто никогда не увидит.» Утром 26 ноября в Египте в руках секретарши главного инженера завода 333 взрывается посылка. Несчастная девушка теряет зрение и слух. На следующий день другой пакет взрывается в кабинетах администрации того же завода и становится причиной гибели пяти египтян.
Эти «несчастные случаи» невозможно сохранить в тайне, и всех немцев, так или иначе работающих на Египет, охватывает страх. 20 февраля 1963 года в самой Германии электронщику, который в своей лаборатории в Лоррахе разрабатывает устройство наведения ракет, чудом удается остаться в живых. На этот счет высказываются различные гипотезы, но личности нападавших так и не будут установлены.
Бен-Гурион не предпринимает никаких прямых инициатив, касающихся тех, кого пресса назовет «немецкими учеными», поскольку он не хочет, чтобы этот вопрос оказался в центре германо-израильских отношений. Заботясь о своей политике по отношению к Германии, он предпочитает прибегнуть к другим методам. Кроме того, это он ввел понятие «новой Германии». Он верит, что ФРГ искренне стремится искупить преступления третьего рейха. Обещание займа в 500 миллионов долларов, сделанное Конрадом Аденауэром, принимает конкретные формы. Наконец, Германия начала тайные поставки в Израиль самого современного оружия — в том числе танков, самолетов и вертолетов — на совершенно исключительных условиях: некоторые виды вооружения проданы за 10 % стоимости, тогда как другие, самые современные и самые дорогостоящие, поставляются бесплатно. Естественно, что премьер-министр стремится сохранить столь привилегированные связи. Харель начинает кампанию против немецких ученых в самый разгар переговоров с ФРГ о крупном контракте на поставку вооружения и об установлении дипломатических связей. В связи с этим к вопросу о немцах, работающих в Египте, следует подойти с большой осторожностью.
