Гостиную все покинули поздно, так как мать и кузина не могли наговориться с Розали, вспоминая соседей и передавая от них приветствия и пожелания прославленной землячке.
Ночью Ален сказал подруге:
— Я в восторге от твоих родственников. Твоя мать вне всякой конкуренции. Просто лучшая женщина на свете.
Его опасения насчет сходства той с Магдой Шнайдер исчезли. Он с удовольствием возил гостей в Париж и устроил им экскурсию в
Версаль, но мадам ван Бреемен старалась больше времени провести с дочерью, поэтому достаточно равнодушно отнеслась к осмотру достопримечательностей.
Покидая роскошный особняк Делона, она сказала дочери:
— Теперь я спокойна за тебя и Аннушку. Ален вас любит.
— Мама, ты приехала проконтролировать нас? — со смехом спросила Розали.
— В какой-то мере, да, — серьезно ответила ее мать. — Я не знакома с такой жизнью, но рада, что ты чувствуешь себя здесь уютно.
— Во многом благодаря дочурке, — немного грустно проговорила Розали, но потом спохватилась и добавила, — Мне хорошо с Аленом.
Родные уехали. Ален планировал через неделю приступить к съемкам, и девушка затосковала. Несмотря на то, что любимый исполнял ее просьбы, задаривал украшениями и нарядами, она скучала в уединении виллы Дуси.
— Дорогой, мне так хочется переехать в Париж, — сказала она до его отъезда на съемки.
— Что ты говоришь? Твоя мать была абсолютно права, считая, что Аннушке полезнее находиться за городом. Здесь она дышит свежим воздухом, целыми днями гуляет. Зачем ей городской смог?
— Я никуда не хожу, забыла всех своих друзей. Мне надоело заточение в твоих поместьях во Франции и Швейцарии.
Ален постарался избежать ссоры и произнес:
— Окончу работу над фильмом и возьму тебя в Париж, хотя на мой взгляд вам с дочерью лучше остаться здесь.
Он нахмурился и оборвал разговор с Розали. Требование подруги он вопринял, как каприз. В настоящий момент его занимал сценарий новой картины, режиссером которой был Жан-Люк Годар, представитель “новой волны” французского кинематографа. Их сотрудничество заранее привлекло внимание критиков, с интересом ожидающих выступления Делона в необычной для него роли.
Розали рассердилась из-за задержки с ее переездом в Париж. До рождения Аннушки она работала манекенщицей, что позволяло ей встречаться со множеством людей. После каждого показа коллекции одежды они с подругами отмечали это событие в кафе, да и Ален в начале их знакомства водил ее в театры и рестораны. Ожидая появления Аннушки, она беспрекословно подчинилась любимому, когда он перевез ее в Швейцарию. Однако с тех пор прошло два года, и она мечтала вернуться к прежней жизни в Париже.
— Я подумываю о том, чтобы возобновить работу, — заявила девушка в день отъезда Алена на киностудию.
Он отставил чемоданы в сторону и посмотрел на Розали, как на сумасшедшую.
— Я категорически против. Кто будет сидеть с ребенком?
— Показы проходят редко, и няня ненадолго заменит меня.
Услышав такое объяснение, Делон на день отложил отъезд и до вечера растолковывал подруге, что не допустит такой безответственности с ее стороны.
— Ты — мать и обязана следить за малышкой. Забудь о работе. Если ты еще раз упомянешь об этом, я не возьму тебя в Париж.
Розали расплакалась и позвонила матери, чтобы узнать ее совет. Мадам ван Бреемен все еще пребывала под впечатлением от знакомства с прославленным актером и мягко упрекнула дочь:
— Ты должна подчиняться мужу. Аннушка такое чудо, как ты можешь бросить ее?
— Я не бросаю ее, но не желаю быть затворницей на вилле. Ты видела, каким высоким забором она обнесена. Я начинаю чувствовать себя здесь, как в тюрьме. К тому же дочка подросла.
Не найдя поддержки у матери, Розали расстроилась и несколько дней сухо отвечала на расспросы Алена об изменениях, произошедших в доме в его отсутствие.
— Здесь не бывает никаких изменений, — мрачно сказала она. — Мы с Аннушкой здоровы. Других новостей у меня нет.
Она скрыла от него, что по утрам у нее несколько раз кружилась голова, приписывая это плохому настроению. Когда Делон приехал после окончания съемок в Дуси, он отметил бледность Розали.
— Посмотри, до чего ты довела себя упрямством.
— Мне нужно показаться врачу. Уже целый месяц мне нездоровится, — ответила она.
Это замечание вызвало у Алена гнев.
— Почему ты так затянула визит в больницу? Мне опять придется за руку тащить тебя на осмотр?
Он привез ее в ту же клинику, где девушка сдала анализы и узнала о беременности. Ее пронзило предчувствие, что итог этого посещения окажется тем же, и не обманулась в своих подозрениях.
— Я опять жду ребенка, — сообщила она Алену после звонка врача. — Ты нарочно это подстроил, чтобы навечно заточить меня в Дуси.
От неожиданности актер чуть не выронил из рук бутылочку с фруктовой смесью, которую подогревал для Аннушки.
— У дочери будет сестричка! — закричал он. — Ты моя дорогая!
Он подхватил Розали и закружил по комнате.
— В награду за такое известие я исполню любое твое желание. Чего бы тебе хотелось?
— Завтра же мы переедем в Париж, — твердо ответила девушка.
Отказываться от своих слов было поздно, и Ален кивнул в знак согласия.
— Теперь я спокоен. По крайней мере на подиум ты выйти не сможешь.
Розали посчитала его слова проявлением страшного эгоизма, но промолчала. Любимый подавлял ее стремление добиться успеха и стать независимой, полагая, что ее место раз и навсегда определено: она должна посвятить себя воспитанию детей.
В Париже Ален созвонился с Мирей Дарк и, не сумев сдержать ликования по поводу ожидаемого прибавления в семействе, передал ей последнюю новость.
— Розали подарит мне еще одного малыша.
Мирей поздравила его и сказала:
— Мне привезти финансовые отчеты фирмы AD?
— Давай назначим свидание в “Кафе-де-Пари”, - весело предложил актер.
— Ты уже давно не назначаешь мне свиданий, — грустно заметила она, — а лишь деловые встречи. Во сколько мы увидимся?
Дарк выбрала элегантное платье и с удовольствием посмотрела на свое отражение в зеркале. Недавно она провела две недели на курорте в Каннах и выглядела отдохнувшей.
Ален пришел в ресторан с букетом цветов, но женщина поняла, что обязана этим знаком внимания не радости встречи с ней, а переполнявшему Делона счастью будущего отцовства.
— Привет. Ты заметно посвежела и слегка загорела, — сказал ей Делон. — Как прошел отпуск?
— Неплохо, насколько это возможно. Мой друг очень болен.
