горняков в 1987 году - масштабного противостояния между чернокожим Национальным союзом горняков (NUM), возглавляемым генеральным секретарем профсоюза Сирилом Рамафосой, и руководством шахты из-за требования NUM повысить зарплату на 30-55 %. Рамафоса жестоко просчитался: он предполагал, что забастовку удастся быстро выиграть, но уже на третьей неделе было уволено более 50 000 рабочих. В разгар национальных политических волнений массовое увольнение бастующих чернокожих горняков (решение, которое Anglo позже частично отменила) подпортило имидж корпорации и практически уничтожило профсоюз.⁹⁷
Тотальная стратегия, тотальный натиск
Восприимчивость Боты к представителям капитала увенчалась тем, что в ноябре 1979 года он организовал Карлтонскую конференцию. На ней собрались министры кабинета министров, высокопоставленные государственные служащие и лидеры англоязычного бизнеса, чтобы обсудить создание "взаимных каналов" между правительством и бизнесом.⁹⁸ Премьер-министр изложил "тотальную стратегию" для противостояния "тотальному натиску", которая опиралась на возможности государства и всего общества для обеспечения выживания белых. Стратегия объединяла оборону с развитием и предусматривала масштабные меры по укреплению государственной безопасности при одновременном стимулировании экономического роста за счет частного сектора и ограниченных расовых реформ. Эти реформы должны были включать в себя отмену некоторых мелких ограничений апартеида. Новые экономические возможности будут созданы благодаря тому, что корпорации смогут нанимать чернокожих на доселе ограниченные рабочие места. Для собрания бизнесменов, воспитанных на ортодоксальной идее свободного рынка, все это звучало вполне разумно. В несколько устаревшем изложении Daily Telegraph: "Именно мистер Оппенгеймер раньше большинства своих англоязычных коллег-магнатов в Южной Африке связал эмансипацию чернокожих с благодеяниями капитализма". Теперь "просвещенные африканеры" подхватили эту идею. Последовавший за этим спрос на квалифицированную и полуквалифицированную черную рабочую силу и сопутствующее финансовое вознаграждение должны были привести к "почти непреодолимой социальной революции".⁹⁹ Окинув взглядом аудиторию, корреспондент журнала Time отметил, что "Бота, похоже, покорил их". Оппенгеймер, глава созыва, передал чувство оптимизма и бодрости: "У меня больше надежды на будущее Южной Африки, чем за многие-многие годы", - заявил он.¹⁰⁰
У "тотальной стратегии" были свои пределы. Проведенный Ботой масштабный пересмотр "мелкого апартеида", который в итоге завершился отменой законов, запрещающих межрасовый секс и межрасовые браки, не успокоил противников раздельного развития. Они справедливо расценили эти изменения как косметические, половинчатые попытки применить бесчеловечную систему более гуманно, сохранив при этом структуры расового угнетения в неприкосновенности. Как бы то ни было, предварительные реформы Боты вызвали дрожь по позвоночнику у сторонников жесткой линии в его кабинете, которые расценили их как свидетельство государственной измены. Усилилась борьба между веркрамптами, группировавшимися вокруг лидера партии в Трансваале Андриса Трёурнихта, и верлигтами, настроенными на реформы. Пока Бота пытался успокоить бурные воды, заставляя своих оппонентов подчиниться, его программа реформ застопорилась. Согласно Financial Mail, рупору англоязычного коммерческого класса, так называемый Карлтонский контракт между государственным и частным секторами, казалось, был "разорван в клочья".¹⁰¹ Последующая встреча после Карлтонской конференции была назначена на ноябрь 1981 года, и Зак де Бир сказал HFO, что "некоторое предварительное планирование и лоббирование" было необходимо, чтобы вернуть правительство на прежний курс.¹⁰² На встрече, перед Ботой, Оппенгеймер выложил карты на стол. "Мы должны откровенно признать, - сказал он, - что за высокими надеждами двухлетней давности последовало общее чувство разочарования". Только в области промышленных отношений был достигнут "солидный прогресс". Оппенгеймер призвал провести срочные реформы, чтобы сделать рынок труда более гибким, черное техническое образование - более доступным, а жилье - более богатым. Если правительство не сможет разработать приемлемые политические механизмы для городских чернокожих, заключил он, то практически наверняка их растущая промышленная мощь будет использована в политических целях, что "окажет серьезное разрушительное воздействие на всю экономику".¹⁰³
Бота бесстрастно слушал. За все время, что Оппенгеймер был суверенным правителем самой могущественной бизнес-империи страны, его ни разу не просили преломить хлеб с действующим премьер-министром. Однажды, после того как Оппенгеймер пообедал в Nasionale Pers в качестве гостя "Ланг Давида" де Вильерса, Бота впал в ярость: он пригрозил бойкотировать столовую медиа-дома. Однако 6 сентября 1982 года ХФО и Бриджет были приглашены в государственную резиденцию Боты, Либертас, на ужин с премьером и его женой Элизе. Перемена настроения наметилась еще во время первой Карлтонской конференции, но в конечном итоге именно Генри Киссинджер убедил Боту протянуть оливковую ветвь. В течение пяти лет Киссинджер и Оппенгеймер переписывались с нарастающей регулярностью. В 1978 году Оппенгеймер обратился к Киссинджеру за помощью в реализации идеи, которую ему предложили два члена "Ревко", Бобби Годселл и Хэнк Слэк: провести под руководством американцев исследование конституционных альтернатив для Южной Африки. Оппенгеймер объяснил, что "младотурки" имели в виду исследование, которое должно было определить, можно ли разработать конституционные изменения, которые "примирили бы требования справедливости с фактами практической политики".¹⁰⁴ Последовало несколько последующих встреч. Заметки с одной из таких встреч, записанные Джулианом Огилви Томпсоном, весьма поучительны. Киссинджер видит реальную проблему на юге Африки в том, как избежать войны... не в последнюю очередь потому, что кадры на телевидении, где черные и белые убивают друг друга, произведут ужасный эффект на американское общество", - записал ДжоТ.¹⁰⁵.
Хотя эти пробные переговоры не принесли ощутимых результатов, Киссинджер и Оппенгеймер продолжали поддерживать контакт. В декабре 1981 года Киссинджер написал Оппенгеймеру, что посол ЮАР в США Дональд Соул предложил ему посетить республику в сентябре следующего года. Поездка не будет иметь большого смысла, если вы будете недоступны большую часть времени", - посоветовал бывший госсекретарь.¹⁰⁶ Ему очень хотелось встретиться с людьми из разных слоев общества и узнать о динамике развития страны. Поможет ли Оппенгеймер облегчить этот процесс? поинтересовался Киссинджер. Оппенгеймер пошел еще дальше. В качестве председателя Южноафриканского института международных отношений (SAIIA) он организовал выступление Киссинджера на конференции SAIIA по теме "Американские глобальные проблемы и Африка".¹⁰⁷ Гарри и Бриджет принимали Генри и его жену Нэнси в поместье Брентхерст. "Не успел я опомниться, - вспоминал Киссинджер, - как он организовал весь мой маршрут... самым бескорыстным образом, какой только можно себе представить... и [предоставил] свой дом для встреч... Наши две семьи очень сблизились во время этого визита".¹⁰⁸ Билл Пейли, медиамагнат, создавший Columbia Broadcasting System (CBS), и Аннет Рид, дочь Чарльза Энгельхарда, присоединились к вечеринке. Тем временем растущая близость Киссинджера к Оппенгеймеру дополнялась оттепелью в отношениях между Бриллиантовым королем и Грутом Крокодилом.
Оппенгеймер не оставил письменного отчета о своих впечатлениях от той ночи в Либертасе. Но, должно быть, встреча была относительно приятной - HFO постарался бы не запустить льва в его логово, - поскольку она открыла канал письменного общения, предвещавший дальнейшие встречи. Одним из камней преткновения в то время был вопрос о политических правах
