Машины прибыли в Комо в восемь часов. Аудизио и Альдо Лампреди выскочили из машины и быстро взбежали по ступенькам префектуры. Первым, кто попался им на пути, был Бертинелли, недавно назначенный префектом города. Бертинелли бросились в глаза возбуждение и нервозность Аудизио. Он сразу попросил прибывших предъявить документы. С недовольным видом Аудизио достал пропуск с печатью Корпуса добровольцев свободы, который не произвел на Бертинелли никакого впечатления, так как за последние несколько дней ему приходилось видеть множество таких пропусков. Поэтому Аудизио пришлось достать пропуск с подписью Даддарио. На этот раз необходимый эффект был достигнут, однако, перед тем как оказать содействие, префект захотел узнать цель миссии Аудизио. Когда ему сообщили, что они приехали за Муссолини, чтобы отвезти его из Донго в Милан, Бертинелли насторожился. Он понимал, что партизаны, захватившие Муссолини, не захотят лишиться права содержать столь ценного пленника и передать его каким-то неизвестным «полковникам» из Милана. Тем более, что тюрьма Сан-Доннино в Комо уже была приготовлена к приему Муссолини.
Нежелание Бертинелли и его окружения расставаться с пленниками было понятным. Давая позже оценку событиям этого дня, Аудизио объяснил позицию местных властей «оскорбленным чувством мелкобуржуазного самолюбия».
К десяти часам утра переговоры все еще не были завершены и, более того, напряженность нарастала. Аудизио не удалось уговорить ни Бертинелли, ни членов местного Комитета национального освобождения уступить его требованиям. Он стал настаивать на встрече с бароном Сарданья, но в тот момент барона не оказалось на месте и отыскать его никак не могли. Тогда Аудизио потребовал соединить его с Миланом для консультаций с начальством. Чтобы никто не стал свидетелем разговора, он приказал всем очистить помещение и для пущей убедительности яростно размахивал пистолетом. Во время телефонного разговора Аудизио с Миланом, его приятель — полковник Альдо Лампреди и командир группы сопровождения Рикардо Мордини отбыли в Донго, не поставив Аудизио в известность.
В конце концов удалось достичь компромисса. Договорились, что захваченные фашисты будут переданы в руки Аудизио под расписку; ему также разрешили проехать в Донго и предоставили необходимый транспорт при условии, что его будут сопровождать два представителя Комитета национального освобождения из Комо. В четверть первого Аудизио был готов покинуть Комо. Однако в последнюю минуту к группе присоединились два человека. Один из них был офицером итальянских спецслужб, Джованни Десси, который выполнял задание американского командования разыскать и доставить им Муссолини, а другой — секретным агентом, называвшим себя Карлетто. Это окончательно вывело Аудизио из себя, и он решил прекратить дальнейшее вмешательство посторонних в свою миссию. На окраине города машина, в которой ехали оба агента, остановилась у бензоколонки. В этот момент к ним подъехал Аудизио с автоматом в руках и повелительным голосом крикнул: «Scendere (Выходите!)». Агенты вынуждены были подчиниться.
Избавившись от двух нежелательных попутчиков, Аудизио помчался по направлению к Донго. Двое партизан из Комо следовали за ним. По пути он захватил большой фургон для перевозки мебели, и в десять минут третьего машины въехали на главную площадь Донго.
Ошибочно приняв приехавших за группу убегающих фашистов или за боевиков, пытающихся освободить заключенных, партизаны встретили их стрельбой.
«Я прибыл сюда по приказу главного командования, — изо всех сил закричал Аудизио, выпрыгивая из машины и размахивая руками над головой. Кто здесь командир? Немедленно проводите меня к нему».
После небольшой паузы ему доставили ответ, который он счел оскорбительным. Командир отряда партизан находился в здании ратуши и сообщал, что если полковнику будет угодно явиться туда, его с удовольствием примут. Это вывело полковника из себя. Он стал в бешенстве кричать, что у него приказ и он обязан его выполнить. Быстрым шагом он пересек площадь и вошел в ратушу. Его сопровождение следовало за ним. Навстречу вышел граф Беллини. Полковник может войти, — сказал граф, — а его спутники пусть подождут снаружи.
Войдя в кабинет графа в ратуше, Аудизио обнаружил там Альдо Лампреди. Его попросили выйти. Разговор двух мужчин с глазу на глаз получился резким и нелицеприятным. Аудизио преуспел лишь в том, что сумел внушить Беллини, будто сопровождавшие его представители Комитета национального освобождения в Комо были агентами фашистов. Согласившись на их задержание, граф, тем не менее, дал понять Аудизио, что он не окажется более сговорчивым, чем префект Комо Бертинелли. Беллини не хотел предпринимать поспешных действий, о которых пришлось бы потом сожалеть. В своих воспоминаниях Аудизио писал, что в разговоре с молодым командиром повстанцев он был вынужден изменить тон и говорить с ним «весьма откровенно». Партизан по имени Сауро Ньези (его сестра была подружкой Беллини) утверждал, что он был свидетелем сцены, когда полковник из Милана вручил графу желтый пакет. По словам Ньези, в пакете был лист бумаги, на котором стояла подпись некоего члена Комитета национального освобождения Северной Италии. Текст состоял только из одного предложения: «Полковник Валерио располагает полномочиями доставить военного преступника Муссолини в Милан». Через некоторое время в кабинет позволили войти соратникам Беллини, и тогда Аудизио, отбросив притворство, сообщил присутствующим истинную цель своего приезда.
«Я прибыл для того, — сказал он, — чтобы расстрелять Муссолини и его бонз».
Как описывал впоследствии последовавшую за этим сцену граф Беллини, он и его партизаны были буквально ошарашены. Наконец, после паузы Беллини заявил, что подобные действия являются «совершенно незаконными». Еще утром он достиг договоренности с Комитетом национального освобождения в Комо о переводе туда всех фашистов, включая Муссолини. Что все это означает, — спросил он, имея в виду план расстрела пленников в Донго. Он является командиром местного партизанского отряда и не допустит этого.
Спор продолжался до трех часов дня, когда граф Беллини решил прекратить его. В его голове созрел план, как можно выиграть время. Поскольку часть пленников содержалась в Джермазино, он объявил, что ему нужно съездить туда, чтобы забрать их. Кроме него только Микеле Моретти и Луиджи Канали знали местонахождение Муссолини. Граф полагал,
что за время его отсутствия в Донго Аудизио не сможет установить место, где спрятан Муссолини.
Он ошибался. И Моретти и Канали оставались в ратуше после отъезда графа, оба они были убежденными коммунистами. Кроме того, Моретти был знаком с другим приезжим из Милана, полковником Альдо Лампреди, с которым вместе воевал. Не прошло и десяти минут после отъезда графа, как два полковника — Аудизио и Лампреди — уже мчались в машине по направлению к Бонзаниго. На сиденье рядом с водителем сидел Микеле Моретти.
