Ознакомительная версия.
На обратном пути, сидя в лимузине, мы с Герцогиней сияли, как новенькие доллары. Картер в своей переноске лежал между нами, а Рокко сидел впереди рядом с Джорджем.
— Проблема в том, что я теперь превращусь в параноика, — вздохнула вдруг Герцогиня. — Даже не знаю, смогу ли я обращаться с ним так, как в свое время с Чэндлер. Она была такой крепкой, здоровенькой… мне и в голову не приходило о чем-то волноваться.
Я поцеловал ее в щеку.
— Не беспокойся, дорогая. Через пару дней все придет в норму. Вот увидишь.
— Не знаю, — протянула Герцогиня. — Боюсь даже думать о том, как все могло бы повернуться.
— Ничего не случится, поверь. Все уже позади!
Но пока мы не доехали домой, я суеверно держал скрещенными пальцы, руки и даже ноги. Просто на всякий случай.
Сентябрь 1995
(Пять недель спустя)
Неудивительно, что Сапожник сидит за столом и пыжится, словно человек, которому весь мир лижет яйца, думал я. По нашим расчетам, 1996 год должен был принести нам около 50 миллионов чистоганом, прибыльность компаний росла день ото дня. Выручка в универмагах била рекорды, торговля товарами с нашей торговой маркой шла в гору, вопрос с лицензированием имени Стива Мэддена в качестве бренда продвигался даже быстрее, чем мы надеялись, а магазины розничной торговли, которых у нас к тому времени было уже девять, процветали. Деньги текли рекой. По выходным у дверей магазинов выстраивались очереди, а Стив стал своего рода знаменитостью, самым известным дизайнером обуви, которого девочки-подростки просто боготворили.
Единственной ложкой дегтя в этой бочке меда стало то, что я услышал от него потом.
— Думаю, пришло время распрощаться с Делукой. Если избавимся от него сейчас, сможем заодно выкупить его пакет акций компании, который мы ему продали по фиксированной цене, — Стив равнодушно пожал плечами. — Как бы там ни было, если он задержится у нас, то может продать его кому-то еще, и мы окажемся в заднице.
Я удивился. Дело в том, что количество акций, которое принадлежало Делуке, было настолько мизерным, что не играло никакой роли. И никого не интересовало — кроме самого Делуки, конечно, потому что если бы эти акции обратились в дым, ему бы пришел конец и Делука стал бы еще одной жертвой хитроумно составленного контракта, который подписывали наши сотрудники при приеме на работу.
— Ты не можешь так поступить с Гэри, — запротестовал я. — Бедняга вкалывал на нас, как вол, весь этот год, с тех пор как пришел сюда. Я не хуже тебя знаю, что иногда он настоящая заноза в заднице, и все равно, ты не можешь поступить так с одним из тех, кто работает на тебя, особенно с таким человеком, как Гэри, который предан тебе, как пес. Это чертовски несправедливо, Стив. И в корне неправильно. Только представь себе, что после этого подумают остальные. Вот такие подлости и подрывают дух компании. Все наши служащие гордятся своими пакетами акций; благодаря им они тоже чувствуют себя немножко хозяевами компании; и еще это дает им уверенность в своем будущем. Хочешь уволить его? — я перевел дух. — Ладно. Только нужно дать ему столько, сколько он стоит, может, даже чуточку больше, если на то пошло. Это единственный вариант. Все остальное — глупость. Так дела не делаются.
— Не понимаю я тебя, — Сапожник пожал плечами. — Ты же первый высмеивал Делуку. Так какого хрена ты так переживаешь, что я отберу у него его акции?
— Во-первых, я беззлобно подтрунивал над ним, а не издевался, и в конце концов у людей поднималось настроение. Я над всеми подшучиваю, Стив, в том числе и над собой. Да и над тобой тоже. Но мне действительно симпатичен Гэри; он хороший парень и чертовски преданный.
Я тяжело вздохнул.
— Послушай, возможно, ты прав и Гэри уже бесполезен для компании… может, действительно пришло время заменить его кем-то с техническим образованием, человеком с длинным послужным списком, который сможет говорить с воротилами Уолл-стрит на их языке. Но нельзя отбирать у Гэри его акции. Вспомни, он пришел к нам работать, когда мы еще шили обувь на заднем дворе фабрики. Может, он и туго соображает, но выставить его пинком под зад — значит, накликать на себя беду.
— Боюсь, ты защищаешь не того, кого нужно, — Сапожник вздохнул. — Держу пари, будь у него возможность, Делука тут же послал бы нас подальше. Я бы…
— Нет, Стив, он бы так не поступил, — оборвал я Сапожника. — Гэри честен и верен своим принципам. Он не такой, как мы. Он привык держать слово и никогда его не нарушит. Хочешь его уволить — ладно. Но не отбирай у него акции, — я понимал, что последняя фраза подразумевает гораздо большую степень власти, чем заслуживает Стив. Но штука в том, что он все еще считался основным владельцем компании — по крайней мере официально; то, что фактически ею владел я, было частью нашего тайного соглашения.
— Позволь мне поговорить с ним, — с дьявольским огоньком в глазах предложил Сапожник. — Если мне удастся уговорить его уйти по-хорошему, тебе не о чем будет беспокоиться. — Он пожал плечами. — То есть я хочу сказать, что, если мне удастся вернуть акции, мы сможем поделить их пополам.
Я сдался. Была еще только половина двенадцатого, а я уже чувствовал себя как выжатый лимон. Слишком много таблеток, подумал я. А моя семейная жизнь… в последнее время она была далеко не мед. Герцогиня с утра до ночи суетилась вокруг Картера, а я едва мог стоять на ногах от непрекращающейся боли в спине. Пятнадцатого октября мне предстояла новая операция на позвоночнике. До этого дня оставалось еще три недели, но я не мог думать об этом без содрогания. Мне предстояло пережить общий наркоз — а потом семь часов под ножом хирурга. А что, если я не очнусь после наркоза? А если и очнусь, какая гарантия, что я не останусь парализованным? Такой риск существует всегда, если имеешь дело с позвоночником, хотя доктор Грин уверял, что я попаду в хорошие руки. Как бы там ни было, я на полгода буду вынужден отойти от дел, зато потом я, возможно, навсегда забуду о боли в спине и смогу жить обычной жизнью. Да, лето 1996-го обещало стать насыщенным.
Конечно, я решил воспользоваться этим, чтобы завязать с наркотой, — даже поклялся Мэддену и Герцогине, что, как только с болями будет покончено, я тут же выкину все таблетки и стану «прежним Джорданом». Вообще говоря, если бы мне не нужно было заехать за Герцогиней, я бы так и остался сидеть в офисе, до такой степени у меня ни на что не было сил. Я снял номер в отеле «Плаза» — мы собирались провести романтический вечер вдвоем. Это была идея ее матушки — теща твердила, что нам нужно встряхнуться, поскольку в последнее время нам обоим здорово досталось. У нас появился бы шанс заново сблизиться.
Ознакомительная версия.
