Для одних — «Что?», для других — «Как? Какой ценой?». И это можно проследить вплоть до литературы наших дней. Разумеется, исключив отсюда все, что «не литература», т. е. где и «бессовестно», и «бесчестно», а таких «писателей» легион. Писатели Совести не в силах справиться с гневом и болью и зачастую отбрасывают все заботы о художественном мастерстве, об отделке формы, поэтому получают заслуженные упреки критики. Только монументы славы требуют тщательной отделки и внешнего блеска. Мы без труда назовем писателей обостренной Совести наших дней. И в их ряду один из наиболее неистово-фанатичных (что всегда переходит в обратное качество, как любое «чересчур») — Солженицын. У него стремление «докопаться до основ» доходит до мазохизма, и это не может не отталкивать. Мы не любим, когда нас суют носом в дерьмо, мы не любим заглядывать в бездны. Мы не хотим нарушать свой привычный покой и устоявшиеся догмы. И нужно большое мужество, чтоб позволить себе, как это сделал Солженицын, задуматься над тем, что если поражение в Японской войне 1904 г. дало основание для революции 1905 г., а без нее не было бы и 17-го, то, может, по-другому развивалась бы наша история. Если бы в 1812 г. не было пролито столько крови, не была сожжена Москва и война кончилась бы «поражением», то это было бы поражение не нации, а правительства. А на том историческом отрезке, когда назревала революционная ситуация в Испании и уже трещала по швам опившаяся кровью империя Наполеона, дискредитация русского трона послужила бы, вероятно, более активным стимулятором национального самосознания, чем происшедшее упрочение «доблестного Александра I». Вряд ли угрожало и «офранцузивание» России: при внешних формах протектората русская нация никогда не растворилась бы в своих временщиках (как это было при онемечивании в XVIII веке). И уж во всяком случае конституционные идеи декабристов уже в 1815 году охватили бы умы России, и русский трон рухнул бы так же, как и искусственно воскрешенные марионетки Бурбонов во Франции. Да и крепостное право ушло бы в небытие на полвека раньше. Почему эта мысль вызывает такое раздражение сейчас, непонятно. Как и подобная же коллизия в войне 1914 г. Да ведь до сих пор мы всегда говорили открыто о «позорной войне», о «миллионах русских солдат, превращенных в пушечное мясо…», но стоило Солженицыну сказать об этом, как оказалось, что его позиция «предательская». Кстати, об аналогии с Великой Отечественной войной он нигде не упоминал. Подобная ретроспекция проделана теми, кто заинтересован был в том, чтобы потрясти всех «чудовищностью выродка», который «в то время, как мы проливали кровь, как миллионы наших отцов и братьев на фронтах…», а он «хотел» (где это сказано им?!), чтоб «фашистский сапог растоптал нашу землю» и т. д. и т. п.
4 апреля 1974 г.
После долгого перерыва сегодня захотелось записать несколько слов. Точнее, хотелось бы закричать, выругаться — но… кому? где? — скажешь то, что мучает. Да и многим показалось бы просто «блажью», «дуростью». И действительно, смешно, глупо в моем возрасте срываться, реветь, не находить себе места от… невыносимого стыда за тот маразм, который стал нормой, официально узаконенным уровнем «искусства» (если это можно назвать «искусством»).
Короче. Все эти дни по радио, в газетах, по телевидению — Съезд, Съезд, Съезд… Не буду комментировать. Несомненно много разумного в намечаемых планах и директивах… Но — зачем этот гром, треск, фанфары! Зачем бесконечное словоизвержение: «Величайшее событие», «Войдет в историю», «Приветствия», «Заверения в бесконечной преданности» и т. д. (не могу слушать эту навязшую в зубах фразу: «Разрешите заверить»). Заверяют в том, что и впредь будут — рабочие, колхозники, писатели, солдаты… Ну, неужели кто-либо сомневается в том, что без этих клятв люди не будут выполнять на своих постах то, что они делали до сих пор?!!
«Наши величайшие победы», «Наш героический», «Наш исторический вклад» — даже если это действительно так, то зачем же самим о себе да всё в превосходной степени?! Ну, пусть китайцы трезвонят о себе во все колокола и ни шагу без «высочайших» и «величайших успехов», а нам зачем?! Почему, когда слушаем Пекин, смеемся над их патетикой и обкатанными штампами-лозунгами, а вот когда у нас та же стилистика и безудержное захваливание самих себя, то это принимаем как должное? Успехи несомненны, но неужели съезды для того, чтоб только похвалиться успехами? Почему на съездах партии при Ленине были горячие дискуссии, поиски, столкновения мнений. Читаешь стенограммы как драматическую эпопею, слышишь каждого выступающего, его интонации чувствуешь, жесты. (А чего стоят «реплики с места»! — это настоящая жизнь!). А сейчас обкатанные гладкие отчеты, в которых чувствуешь хорошо вышколенного референта, а в прениях обязательно длинное вступление из «Заверений». Вот, на выбор, за 31 марта: «Ярким незабываемым днем останется в истории нашей родины», «С глубоким вниманием и огромным воодушевлением», «Ярко и убедительно», «Замечательные успехи нашего народа», «В свете огромных задач», «Целиком и полностью одобряем», «Трудовой подъем ознаменовал…», «Новый вклад в сокровищницу марксизма-ленинизма», «Выразив горячее одобрение и единодушную поддержку» — и так далее до бесконечности. Правда, «отмечают» слабые места, недостатки… Но — в строго определенной пропорции. Если потомки наши захотят представить себе состояние дел, уровень производства, культуры, организации труда по материалом съезда, то получат картину такую сияющую и залитую патокой, что удивятся: а куда же делись все те проблемы, которые проскакивают на страницах газет, журналов, книг, которые волнуют экономистов, социологов, психологов и просто честных людей?
Да, но это все о публицистике, а начала я с «искусства». Так вот, в дни эти, конечно же, выступили и «деятели искусства и литературы». Выступил с дежурной речью дежурный оратор «от писателей» — Шолохов (не хочу даже цитировать, все это он повторяет уже много лет, и уже более 20 лет стрижет купоны с романов молодости). Но откликнулись и поэты. И их, конечно же, нарасхват берут газеты, журналы (вроде «Огонька» и «Октября»). Пусть там поэзия и не ночевала, лишь бы «актуально» было.
Вот один из многочисленных образчиков (напечатано в центре 1-й страницы «Комсомольской правды»).
Созидатели
На рассвете
Свои запускает станки
Пятилетье —
Пять пальцев рабочей руки.
Удивителен спектр
Самых разных работ.
Там, где Съезд — архитектор,
Строитель — народ.
Виден космос
С автографом лунных колес,
Зреет колос
Пятнадцати зерен колосс!
(О чем?! О 15 ц с га? И это «колосс»! Бедный русский язык!)
