38
Комиссар госбезопасности 3-го ранга приравнивался армейскому генерал-лейтенанту.
Гитлеровская военная разведка.
В 70-е годы, когда устанавливалась судьба разведчиков, ряд жителей деревни Виняголово сообщили Д.Д. Таевере и пионерам-следопытам, что один из расстрелянных фашистами молодых людей, похожий на цыгана, с черными смолистыми волосами, был одет в коричневое демисезонное пальто.
В. И Ленин. ПСС. т. 50, с 295
В январе 1940 года Кедров И М. и Голубев В.Г. были приговорены Военной коллегией Верховного Суда СССР к расстрелу. Приговор приведен в исполнение. В 1954 году они были реабилитированы.
Расстрелянные лежали на льду два дня и две ночи. На третью ночь кто-то из жителей деревни перетащил их в болотистую низину, которая еще полностью не была скована льдом. Здесь, в наспех вырытой могиле, на топком берегу реки Мга нашли они свой временный покой. 14 августа 1978 года после долгих поисков эта могила была разыскана пионерами-следопытами во главе с чекистом Д.Д. Таевере. 21 января 1981 года прах Н. Кузьмина, И. Голубцова и других неизвестных героев был торжественно захоронен на Сестрорецком мемориальном кладбище.
За свою предательскую деятельность Сидоров получил от немцев положенные тридцать сребреников. «Работу» его они оценили в три тысячи марок. Его хотели премировать еще и двумя коровами, но «Тихий» от них отказался. «Объясняй потом каждому соседу, откуда они у него взялись», — подумал он и решительно ответил на это отказом. Гюльцов с его решением согласился и добавил ему еще пятьсот марок. По тем временам он «заработал» большие деньги. «Тихий» какое-то время продолжал состоять в агентурном аппарате в ауссенштелле, но вскоре на него напал дикий страх. Страх за предательство и расплату за него. Он лишился сна, ему мерещились партизаны, и каждую ночь его преследовали люди, которых он выдал немцам. Он превратился в дряхлого старика, не вылезавшего из своей избы. Гитлеровцы с ним ничего не могли поделать: они требовали от него работы, а он плакал, валялся у них в ногах и просил дать ему охрану от преследований только что расстрелянных. Тогда Ульрих, ставший начальникам ауссенштелле вместо Гюльцова, убывшего на работу в РСХА. предложил поехать ему на жительство в Эстонию. Тот с радостью согласился. Под Таллином он с помощью оккупационных властей купил себе хутор, но покоя и здесь не приобрел. Особенно стал он паниковать с приближением советских войск. Расплата за содеянное надвигалась. И «Тихий» не выдержал: в конце 1943 года на чердаке своего нового дома, в петле из тонкой рыбацкой веревки, нашел себе он успокоение.
Вскоре многие деревянные дома на улице Верхние Пески, в том числе и дом 26, в котором жила Тамара Петерсон, были разобраны ленинградцами на топливо.
Тамара Петерсон всю войну провела в блокадном Ленинграде. В 1950 году в результате многих болезней, приобретенных ею на почве систематического недоедания в военные годы, она умерла.
Родители Вани Голубцова не дожили до Дня Победы. Они погибли в блокадном Ленинграде. Племянница матери Голубцова, Тамара Ивановна Гетманец, 17 ноября 1979 года рассказала Д.Д. Таевере, что Екатерину Модестовну, когда город беспрерывно бомбили и обстреливали немцы, в бомбоубежище поздно вечером посетила хорошо ее знавшая дворничиха и сообщила ей о мальчике, принесшем трагическую весть о судьбе ее сына. Екатерина Модестовна, услышав, что ее Ваня содержался в какой-то бане, схватила пальто и побежала в баню, которая функционировала в городе, но там его не нашла..
