Он пишет и мадам Деланнуа, которая так часто помогала запутавшемуся должнику и которую он ни разу еще, в сущности, не отблагодарил. Он не в состоянии заплатить свои долги, «о он, видимо, испытывает бессознательную потребность, пока еще есть время, вернуть долг благодарности и любви. Быть может, в глубине души Бальзак уже знает, что дни его сочтены.
XXV. Венчание и возвращение домой
Вероятно, Бальзак и сам догадывается, как обстоят его дела, но врачи определенно знают, что он обречен, и следует предположить, что они откровенно высказали свое мнение г-же Ганской. И теперь, когда она уверена, что ее замужество будет лишь кратким эпизодом, она решается исполнить последнее, самое заветное желание человека, который столько лет добивался ее руки.
Она знает, что с этим шагом больше не связана никакая опасность; Бальзак уже не сможет слишком много промотать. «Милый Бальзак» стал «бедным Бальзаком», и ее охватывает сострадание, точь-в-точь как знатных дам, когда они узнают, что их преданный дряхлый слуга находится при смерти. И поэтому в марте 1850 года, наконец, назначается срок венчания. Оно должно произойти в Бердичеве, в ближайшем уездном городе. А затем весной молодожены отправятся в Париж, в дом, который обставлен и украшен.
Ничто не дает такого ясного представления о нетерпении, охватившем фантазера Бальзака, как подробные распоряжения об устройстве встречи, которые он шлет издалека.
Самый исчерпывающе точный наказ посылается матери:
«В большой китайской чаше, что стоит на коричневом шкафу в первой комнате верхнего этажа, рядом с гостиной, ты найдешь адрес торговца цветами на Елисейских полях. Он посетил меня еще в 1848 году, и мы договорились о том, что в течение двух недель он будет поставлять цветы для украшения дома. Он сообщил мне, сколько стоит поставка цветов на год. Это должно стоить от шестисот до семисот франков. Но так как я должен был уехать, я отказался от этого расхода, который можно позволить себе только, если есть достаточно денег и если та, ради которой это делается, на это согласна. Она любит цветы, я знаю. Если цветочник уже начал декорировать дом, то у тебя есть повод договориться с ним и о дальнейшем по сходной цене. Позаботься, чтобы он принес действительно красивые цветы, и требуй с него как можно строже. Вот как нужно украсить дом: во-первых, подставка для цветов в первой комнате, во-вторых, в японском салоне, в-третьих, две жардиньерки в комнате под куполом, в-четвертых, маленькие цветочные ящики из африканского дерева на камине, в серой комнате под куполом, в-пятых, две большие цветочные вазы на площадке лестницы в вестибюле и, в-шестых, маленькие деревянные цветочные ящики, которые стоят на подставках, собранных Феше».
Так он делает распоряжения, еще не женившись, за много недель до того, как он сможет въехать в новый дом. Мы видим, как чудесно еще работает фантазия больного, до чего ясна его память, он помнит все, вплоть до малейшей детали обстановки. Он помнит каждый предмет, он знает, где стоит каждая ваза и каждая жардиньерка. И в помыслах, опережая обряд венчания и долгий обратный путь, он давно уже там, на Рю Фортюне.
14 марта в костеле святой Варвары, в уездном городе Бердичеве, на Украине, состоится венчание. Таинство совершается в полнейшей тишине, дабы избежать малейшей огласки. Приглашенных нет. В семь утра, в предрассветных сумерках, происходит церемония. Правда, епископ житомирский, присутствия которого ожидали, не прибыл, нo Бальзаку льстит, что обряд венчания совершает великосветский ксендз, граф Чарусский. В качестве свидетелей присутствуют только родственники ксендза и граф Мнишек, отныне зять Бальзака. Сразу же после церемонии они отправляются домой в Верховню и, смертельно усталые, около одиннадцати часов ночи прибывают в усадьбу.
В один из ближайших дней, словно счастье вновь вернуло ему здоровье и силы, Бальзак садится за письменный стол и составляет все в том же высокопарном наполеоновском стиле реляцию о своей последней, о своей величайшей победе. Он пишет своей матери, сестре, своему другу и врачу Наккару, старой подруге своей юности мадам Зюльме Карро, Зюльме, которой он и в этом послании повторяет:
«Когда меня спрашивали о моих прежних дружеских привязанностях, я всегда первой называл вас».
И сообщает ей:
«Итак, три дня назад я женился на единственной женщине, которую любил, люблю больше, чем прежде, и которую буду любить до самой смерти. Мне кажется, что господь вознаградил меня этим союзом за столько бедствий, столько лет труда, столько трудностей, перенесенных и преодоленных. У меня не было ни счастливой юности, ни цветущей весны. Но у меня будет самое сверкающее лето и самая теплая осень. И, быть может, мой счастливый брак пошлет утешение и вам. Он покажет вам, что провидение после долгих страданий, которое оно нам ниспосылает, держит наготове сокровища, чтобы в конце концов наделить ими нас».
Бальзак запечатывает письмо. И у него остается одно-единственное желание– последовать самому за письмом и отправиться, наконец, в обратный путь.
Но жена его не пишет писем. Она и строчки не присоединяет к его посланиям. Даже в эту минуту ему не удалось заставить ее оказать хоть какое-нибудь внимание его близким, и Бальзак вынужден, весьма неуклюже, передать ее холодные извинения матери:
«Жена моя намеревалась прибавить несколько строк к этому письму, но курьер уже ждет, а она больна и лежит в постели. Руки ее так опухли от ревматизма, что она не в силах держать перо. В следующем моем письме она выскажет тебе свою преданность».
Бальзак всегда дорого расплачивается за свое счастье. Он не может выехать: дороги все еще непроезжи. И даже если бы новобрачные и могли отправиться в путь, состояние его здоровья делает это невозможным. Слишком рано заказал он цветы для дома на Рю Фортюне. Новые, тяжкие недуги терзают больное тело.
«У меня был тяжелый рецидив моей сердечной болезни и воспаления легких. Мы снова сильно отступили, а ведь казалось, будто мы уже делаем успехи... У меня перед глазами темная пелена, которая окутывает все и не может развеяться, и это мешает мне писать... Моя болезнь – это воистину гром среди ясного неба. Сегодня я впервые берусь за перо».
Можно было ожидать, что мадам Эва хоть теперь напишет несколько слов матери больного, чтобы успокоить ее. Но Бальзаку приходится с опаской добавить:
«У моей жены нет и минуты свободной, и, кроме того, руки ее страшно опухли. Всему виной сырость...»
Спустя две недели, 15 апреля, Бальзак снова вынужден собрать всю свою энергию и написать матери:
«Еле разбирая буквы, я нацарапал тебе это письмо. Болезнь глаз не позволяет мне ни читать, ни писать».
