Ознакомительная версия.
Однако вне зависимости от указанных обстоятельств прекращение боевых действий должно все же внести большие изменения в условия жизни России. По этой же причине формальное установление мира на Западе создаст благоприятные условия для укрепления позиции России в мире, которую она приобрела в ходе войны, но от которой ей в будущем придется, как я считаю, отказаться в силу ее невразумительности и сомнительности.
Следовало иметь в виду, что наибольшее изменение, внесенное в позицию России в мире этой войной, произошло не столько в результате эволюции в самой России, сколько из-за дезинтеграции сил в соседних с ней странах.
Собственный потенциал России претерпел по сравнению с 1940 годом мало изменений. Потери в людях и имуществе сбалансированы за счет привлечения новых рабочих рук - немецких военнопленных и гражданского населения оккупированных районов, палочной дисциплины в самой России, усиленной эксплуатации женского труда и создания новых промышленных районов.
Вместе с тем произошло резкое ослабление противостоявших России сил вдоль ее сухопутных границ. Когда война закончится и на Дальнем Востоке, России впервые в ее истории не будет угрожать ни одно крупное государство на Евразийском континенте. Более того, она сможет установить свой контроль над районами, в которых ранее не имела никакого влияния. Эти новые районы (хотя их государственные границы останутся неизменными) только в европейском секторе будут располагать не менее 100 миллионами душ населения.
Вот наиболее важные моменты в эволюции Российского государства.
Естественно, такое относительное увеличение мощи России должно повлечь за собой рост ее ответственности перед миром, по крайней мере в моральной области - за счастье и процветание народов, вновь обретших свою независимость, за развитие их ресурсов, за наведение порядка в их экономических и социальных отношениях, а также обеспечение их военной безопасности. Но и это еще не все. Советское правительство должно подумать о своих обязанностях перед собственным народом и вместе с тем обеспечить должное себе повиновение прихваченных провинций. Не может быть никакого сомнения, что многие люди, вовлеченные в этот процесс, будут возмущаться и раздражаться российским правлением. А их выступления против власти Москвы могут значительно расшатать структуру советского могущества.
Возникал вопрос, сможет ли Советское государство успешно справиться с этими новыми обязательствами, консолидировать свое управление новыми народами, примирить их с традиционной советской структурой и превратить их покорение в источник своей силы. От этого зависело будущее России.
Настойчивая советская экспансия несколько напоминала положение, складывавшееся много веков назад в отношениях русских с соседними кочевыми народами. Могла ли эта настойчивость, приобретшая психологический характер, обеспечить успешную экспансию России в новые районы на западе и востоке? А если она будет осуществляться успешно, знала ли Москва, где следует остановиться? И не будет ли она проводиться неумолимо, пока нога советского солдата не ступит на берега Атлантического и Тихого океанов?
Не надо забывать, что попытки поглощения этнологических регионов к западу от Великороссии, Белоруссии и Украины предпринимались Россией и раньше, но потерпели провал. Ученые, занимавшиеся историей России, слишком мало внимания уделяли взаимосвязи русской революции с экспансионистской политикой царизма в западном направлении в XVIII и XIX веках. Присоединение прибалтийских провинций Петром Великим к России не вызвало никаких осложнений в течение полутора столетий благодаря его мудрой политике, продолжавшейся преемниками, направленной на предоставление исключительных прав местному мелкопоместному дворянству, невмешательство в язык, законы и социальную структуру этих провинций. Вследствие этого даже Польша не причиняла Российской империи особого беспокойства. Однако в XIX веке в связи с отменой крепостного права, началом индустриализации и попытками руссифицизма этих провинций они превратились в очаг беспокойства, где и зародилась РСДРП (Российская социал-демократическая рабочая партия), которая в конце концов привела к власти Ленина. Что стало бы с российскими социал-демократами без мощной поддержки еврейского "Бунда", польских социалистов, латышских пролетарских лидеров? Ведь они вместе с группами национальных меньшинств Кавказа и образовали основу партии. Без их участия не произошло бы революции. А без революции и развала царизма эти провинции не получили бы своей независимости.
Другими словами, эти западные провинции оказались неудобоваримыми для царизма. Сохранить там в 1917 году свою власть новые политические институты России оказались не в состоянии из-за социальных потрясений и последствий войны. Под напором неистовства, смятения и неразберихи они были вынуждены отказаться от захваченного.
Тем не менее Советская Россия в конечном итоге обрела политическое здоровье. Опора вновь делалась на русский народ - самый послушный и легко поддававшийся уговорам, столицей опять стала Москва - традиционный центр Московии, не склонявшая головы перед западными завоевателями, произошел возврат в рамки государственных границ XVII века и были восстановлены тогдашние политические традиции - централизация неограниченной самодержавной власти, схоластизм Византии, полная самоизоляция от западного мира. Даже возродилась стародавняя мечта - стать "Третьим Римом".
Таким образом, потеря западных провинций, как это ни странно может прозвучать, облегчила положение Российского государства. Кремль позволил себе возвратиться, по сути дела, к антикварной системе правления и догме, изобиловавшей желательными, но несбыточными идеями.
Советское государство повторило всего за два десятилетия многое из истории царизма за последние два столетия. Сталин в течение первых десяти лет своего правления восстановил эпоху Петра Великого. Когда в Европе разразилась война, он обладал уже силой и вел себя подобно Екатерине II. К концу же войны он занял положение, во многом напоминавшее царя Александра I в период окончания наполеоновской эры.
А в возрастании тяжеловесности и неэластичности российской политики, во многих ее целях и методах явно просматривалась тень Николая I...
Если эти сравнения реальны, то в ближайшее время ожидались проявления новых потрясений, так как семена русской революции были посеяны еще декабристами более 100 лет тому назад. Так что через пять или десять лет небосклон России мог снова покрыться плотной облачностью гражданской дезинтеграции.
Ознакомительная версия.
