Наиболее важная для меня встреча с Карлосом состоялась в 1980 году, когда мне исполнилось двадцать пять лет. Я была замужем и жила в Беркли, регулярно приезжая в Лос-Анджелес, чтобы вместе с семьей писать вторую „Книгу списков“. Однажды вечером к нам заглянули Карлос и Флоринда.
Они пригласили меня в рыбный ресторан в Санта-Монике. Мы расположились за столом, они сели рядом со мной. Хотя я долгое время не видела Карлоса, он оставался таким, каким я его помнила, — живым, открытым, одетым в дорогой костюм и все еще очаровательно пухленьким. Мне он продолжал казаться каким-то бесполым, и по-прежнему было непонятно, приходилась ли Флоринда ему любовницей или ею была Анна-Мари. Однако Флоринда демонстративно излучала страстную, наглую сексуальность. Я опять была поражена полным контрастом ее с благородной сдержанностью Анны-Мари. Во время обеда мне рассказали, что эти женщины провели в тесной компании более десяти лет. По философии нагваля, люди с противоположными темпераментами стремительно продвигаются в духовном росте, живя рядом и учась терпимости. В книгах Карлоса это называется „использование мелких тиранов“. Флоринда рассказывала, что они с Анной-Мари, ссорясь, доходили до неистовства и использовали свое раздражение, чтобы шлифовать друг друга. Даже маленькие стычки, такие как „кто первым будет стирать в машине“, были площадкой для тренировки — разрушением эго.
В ресторане Карлос говорил о „Книге списков“. В ней я приводила перечень людей, которые самовоспламенялись — этот паранормальный феномен долго завораживал меня, и, конечно же, он „преследовал“ и Карлоса. Кастанеда планировал сгореть в своем лучшем костюме: „Я всегда его ношу, так как хочу хорошо выглядеть на том свете“.
С обычным аппетитом Карлос принялся есть своего копченого лосося и печеный картофель в масле.
— Знаешь ли ты, как происходит человеческое воспламенение? — серьезно спросил он.
Я засмеялась.
— Конечно же, нет. Я просто исследую случаи. Вы же знаете, что документальные свидетельства..
— А-а! — перебил Карлос. Тут он заговорщицки понизил голос. — На прошлой неделе я лежал в ванне, и моя левая ступня начала гореть. Большой палец. Началось с появления голубого пламени.
Флоринда пнула его под столом ногой. Предполагалось, что я этого не заметила.
— Да, — продолжал он, — „Книга списков“ — это замечательно. Над чем ты сейчас работаешь? Как поживает твой муж?
Прежде чем я успела ответить, он начал свою очередную невероятную историю. — Между прочим, рассказывал ли я тебе о Хулио Иглесиасе? Это моя любимая история! Однажды меня пригласили в его особняyк. Меня привели к огромному бассейну, где Хулио лежал в окружении красивых обнаженных блондинок Он вскочил, когда увидел меня, потряс мою руку и произнес: „Здравствуйте, мистер Кастанеда!“ — он был очень любезен, а потом сообщил мне:
— Я трахаюсь каждый день. Я не очень умело это делаю, но трахаюсь так часто, как могу! Трижды в день!» Carajo! Это моя любимая история!
Из-за абсурдного поворота беседы я мгновенно поняла, что они испытывали меня на предмет присоединения к их групповым утехам. Я поняла, что группа уже существовала и тест мною провален.
Меня это слегка разочаровало.
Пятнадцать лет спустя, лежа в объятиях Карлоса, я спросила его об этом вечере. Оказалось, я и впрямь провалилась на том «экзамене». Но почему? Что я сделала неправильно?
— Ну, — ответил он, — ты была слишком озабочена платой оброка этому миру.
— Да-а?
— У тебя был муж — этот джазмен, — прошипел он. — Твой дом в Беркли, друзья… Сдвинуть тебя было невозможно. Кроме того, был жив Ирвинг, а он ни за что бы не отпустил тебя. Освободить тебя, разбить твои цепи было невозможно.
К 1989 году я уже была разведена и увлеченно занималась китайскими боевыми искусствами и медитациями. Четыре года я брала уроки у пышущей здоровьем восьмидесятитрехлетней женщины, величайшего мастера цигун. К ней можно было попасть только по знакомству; она учила в затхлом подвале Сан-Франциско.
Я хотела, чтобы они встретились с Карлосом, поэтому написала ему об уникальной медитации, которой ее обучили в детстве прекрасные шанхайские мастера. Мы с ним очень быстро связались — он мгновенно позвонил в Лос-Анджелес и поговорил с Ирвингом, как оказалось, в последний раз.
Они, как обычно, весело поболтали. Карлос оставил для меня номер. Когда же я позвонила, номер уже не отвечал.
Это был тяжелый период моей жизни. Я искала партнера после того, как кончилось мое замужество, но не встретила никого, кто бы мне по-настоящему понравился. Я очень беспокоилась за родителей, потому что мой отец был тяжело болен, но отказывался пойти к доктору. У меня самой были гормональные проблемы, и я принимала таблетки прозака[13] по полмесяца — это было новое экспериментальное лекарство. Вскоре, не пройдет и года, как мой отец умрет от рака, и мир перевернется вверх дном. Начнется настоящая магическая сага. неизведанного.
глава 3
ВСТРЕЧА С ФЛОРИНДОЙ ГОДЫ СПУСТЯ
Спокойно уйди в тень, опасаясь как зла, так и добра.
Слишком часто они являются одним и тем же.
Дуглас Э. Винтер «Бег»
Одним холодным вечером 1991 года, я раскрыла газету и заметила объявление, что этой ночью в «Гайа Букс» выступит с речью Флоринда Доннер. Это был нью-эйджевский, феминистский книжный магазин в нескольких кварталах от моего дома в Беркли.
У меня болела голова, и мне хотелось оставаться дома. И в то же время, прошло уже десять лет с тех пор, когда я последний раз видела мою любимую энергичную подругу, Флоринду. Я приняла аспирин и, пройдя четыре квартала, пришла на лекцию. Этот поступок изменил всю мою жизнь. У Карлоса была любимая присказка, популяризированная в его бестселлерах — «Всем нам дается один кубический сантиметр шанса, хотя бы раз в жизни. Это подарок, который предоставляется через Дух». За медное кольцо берется авантюризм — иногда случайно, как у меня, когда я потянулась за баночке с аспирином — хотя большинство как правило игнорирует его, и направление наших жизней никогда не отклоняется от скучных норм социальной рутины. Магия, всегда говорил Карлос, находится повсюду, но мы носим шоры, которые мы нацепляем на себя, боясь неизвестности. Если бы, призывал он, мы смогли бы жить как пираты, захватывая сокровища жизни и направляли паруса вперед к открытому морю, мы могли бы гордиться подарком, который является нашей жизнью.
