ни тот, ни другой сроду не задавались вопросом: „Позволительно мне такое или непозволительно?“».
Я решился уточнить, какие такие поступки отца мог подразумевать Ринпоче, говоря о «позволительном или непозволительном», и Гонгна Тулку объяснил, что отец Ринпоче мог запросто заставить жену поднести все свои украшения из зи, коралла и разных драгоценных камней ламе (то есть ему самому), а затем распродать всё их имущество, включая палатку, домашнюю утварь и пожитки, поскольку ему пришло в голову стать бездомным бродягой. «С этого момента и впредь, – заявлял он, – я решил вести жизнь странствующего аскета, не обременённого подобным барахлом». Однако через какое-то время он мог начать вести себя как важный лама – накупал палаток и заваливал их роскошными вещами, указывающими на его высокий статус. Он вёл себя так, как будто был помешан на богатстве и материальных ценностях, а если вдруг какие-нибудь воры из Гонджо или Рекхе угоняли у него скот, то он, недолго думая, насылал на них проклятия с помощью чёрной магии.
Ринпоче рассказывал: «Наивысшим божеством, главным йидамом нашего клана Шерпа Цанг был Ваджракилая Дудула Дордже. Личным защитником был Шингкьонг, но основные активности осуществляли защитники из его свиты. Сила чёрной магии моего отца была просто сокрушительной! Он, должно быть, уничтожил немало людей, потому что жители Гонджо и Рекхе всегда трепетали от страха перед могущественной магией клана Шерпа».
Ринпоче рассказывал, что его отец мог надеть в один день традиционную рубаху с длинным рукавами, в другой – белую рубаху с полосатой красно-белой накидкой, а в третий – разрядиться в одежды из лучшего шёлка. Волосы у него были весьма длинными. Он обычно оборачивал их в шарф, и казалось, что его голова того цвета, какого был шарф: голубой шарф делал его голову голубой, красный – красной. Он всегда носил пхурбу, которая когда-то принадлежала Дудулу Дордже, причём всегда за поясом – точно в такой же манере, как это делал сам Дудул Дордже. Обычно йогины нечасто выполняют огненные ритуалы сжигания торма, но, по словам Ринпоче, его отец такие ритуалы очень любил и часто выполнял, причём использовал самые гневные формы из всех возможных. Он обычно метал пхурбу в каждое горящее торма, и если оно не переворачивалось, то он повторял ритуал на следующий день.
Гьюрме Цеванг Чогдруб, который упоминается в «Великой биографии» под именем Гьюрме Цеванг Гьяцо, сын великого тертона из Сера и потомок Дудула Дордже, как раз и был отцом Джамьянга Кхьенце Чокьи Лодро. Гонгна Тулку рассказал мне, что узнал об этом непосредственно от самого Ринпоче.
Я спросил у Дилго Кхьенце: «Если у Гьюрме Цеванга Чогдруба было двое сыновей, то можно ли утверждать, что, в то время как один из них – Терсе Чиме – постоянно осуществлял гневную активность, то второй, то есть Ринпоче, редко к ней прибегал?». Дилго Кхьенце ответил, что дело обстояло вовсе не так, что Ринпоче тоже осуществлял гневную активность; он никогда не закрывал глаза на дурные деяния и всегда выполнял гневную огненную пуджу с целью отвести даже малейший вред от Буддадхармы линии Кхьенце.
МАТЬ КХЬЕНЦЕ ЧОКЬИ ЛОДРО
Я слышал, что семья матери Ринпоче была из Амдо и что она была потомком великого мастера Сергьи Чатрала. В Тибете не принято подробно рассказывать о женщинах, поэтому я так и не смог узнать у кого-либо ни о том, кем были её родители, ни даже имени их клана. Однако сама она оказалась реинкарнацией дакини Шазы Кхамоче. Ринпоче рассказывал Дилго Кхьенце историю о том, как в конце его жизни, через много лет после своей смерти, она иногда являлась ему в видениях и предсказывала будущее. Никто из близких Ринпоче не помнил, из какой семьи была его мать, но в «Великой биографии» сказано, что она обладала всеми характеристиками дакини.
После того как ушла из жизни мать, Кхьенце Чокьи Лодро просил Адзома Другпу, а также многих других лам погадать и узнать о её следующем рождении. Ламы сказали, что, похоже, она допустила некоторые нарушения самайи и поэтому для неё следует выполнять практику Ваджрасаттвы – чем больше, тем лучше. Ринпоче считал свою мать благородным существом, на долю которого выпало тяжкое испытание жить с человеком, который не особо ограничивал себя в экстравагантном поведении. Как тут было избежать нарушения самайи?
ПЛЕМЯННИК ЧОКЬИ ЛОДРО, КОТОРЫЙ ТАКЖЕ БЫЛ ЕГО СЕКРЕТАРЁМ
Я расспросил многих людей, пытаясь узнать о том, кто был отцом Чагдзо Цеванга Палджора. Таши Намгьял не мог сказать с уверенностью и предположил, что тот мог быть сыном сестры Ринпоче. Но оказалось, что он был сыном старшего брата Чокьи Лодро Дудула, который был мирянином-тантриком. О его семье мне рассказал Гонгна Тулку.
Всвоей книге Дилго Кхьенце пишет, что великим мастером Джамгоном Конгтрулом Лодро Тхае были обнаружены пять эманаций Джамьянга Кхьенце Вангпо. Неудивительно, что именно ему Кхатог Ситу Чокьи Гьяцо отправил письмо с просьбой прислать одного из тулку Кхьенце в Кхатог: «В нашем монастыре обязательно должен быть свой тулку Кхьенце!».
«Всех тулку Кхьенце уже разобрали! – ответил ему Джамгон Конгтрул. – У меня, впрочем, есть тут один парнишка, который мог бы принести твоему монастырю немало пользы… Но, сдаётся мне, объявлять ещё об одном Кхьенце было бы уже слишком».
Конечно же, после таких слов Кхатог Ситу просто-таки завалил Джамгона Конгтрула письмами, умоляя открыто объявить о новом тулку Кхьенце. В конце концов Джамгон Конгтрул пригласил его для личного разговора в свою резиденцию.
«Ты настоятельно просишь меня объявить этого мальчика тулку Кхьенце и отправить в монастырь Кхатог, – начал разговор Джамгон Конгтрул. – Монастырь Кхатог действительно можно считать одним из самых святых мест. Говорят, Джамьянг Кхьенце Вангпо признался однажды, что из всех возможных способов провести свою жизнь на первом месте у него всегда была мечта бродить по свету бездомным странником и основать в конце концов где-то на границе провинций У и Цанг большой монастырь, который стал бы пристанищем для нескольких тысяч монахов, а после этого реализовать радужное тело в местечке Цанг Оюг. Но если бы этой мечте не суждено было осуществиться, то он был бы счастлив провести жизнь в монастыре Кхатог, представься ему такая возможность.
Я понятия не имею, почему Кхьенце Вангпо не смог провести всю жизнь в монастыре Кхатог. Возможно, так получилось из-за вмешательства четырёхликого Махакалы. Возможно, его активность за пределами монастырских стен могла принести столько пользы, что остаться там для него не было никакой возможности.
Но какой бы ни была причина подобных обстоятельств, в данный момент монастырь нуждается в присутствии тулку Кхьенце. Поэтому вот тебе внук великого тертона из Сера,
