Свадьба лучшего друга
Восемнадцатого августа 1955 года в городке Тепотцотлан Фидель присутствует на свадьбе Эрнесто и Ильды. Несколько диссидентов, объединившихся под знаменем нового движения – «Движения 26 июля», которое Фидель основал незадолго до своего отъезда в Мексику, – тоже присутствуют на этой веселой и шумной вечеринке, любуясь новобрачными. Фиделя же больше всего интересует в данном мероприятии присутствие поэтессы Лусилы Веласкес. Он просит Ильду познакомить его с девушкой. Вернувшись со свадьбы, Эрнесто, чувствуя себя счастливым, готовит для маленькой компании жаркое. Фидель и Лусила оживленно болтают друг с другом.
Случай увидеться снова подворачивается им в октябре. Эрнесто и Ильда устраивают прощальную вечеринку для Фиделя, которому предстоит отправиться в Соединенные Штаты. Ильда готовит перуанское кушанье, а Лусила в свою очередь ставит на стол венесуэльское блюдо. Молодая чета приглашает на вечеринку и Мельбу Эрнандес, сдружившуюся с Фиделем со времен подготовки штурма казарм Монкада. Фидель благодарит искусных кулинаров, он восторгается гвоздем программы – проигрывателем виниловых пластинок. Команданте ведет себя по отношению к Лусиле с явным равнодушием и тем самым попадает в самую точку.
«Лусила очень сильно интересовалась Фиделем, – признается Ильда. – Мы думали, что между ними обязательно что-нибудь произойдет, потому что после того, как они снова встретились, они не раз ходили куда-то вдвоем. Однако у него так много времени стала отнимать политика, что все остальные вопросы отошли на второй план». Она лукаво добавляет: «А может, у него имелись и другие подружки».
В ходе вечеринки Лусила, решив проявить чуть больше решительности, спрашивает свою лучшую подругу: «Скажи, Ильда, а как тебе удалось захомутать Эрнесто?» Эта ее смелая фраза вызывает у всех присутствующих взрыв смеха. Все поняли, на что она намекает. Однако отвечает ей на ее вопрос не Ильда, а сам Эрнесто: «Ну, это произошло следующим образом: меня должны были арестовать и посадить в тюрьму, но она отказалась сообщать, где я нахожусь, а потому угодила за решетку вместо меня, и я потом из чувства благодарности на ней женился». Его шутка вызывает еще один взрыв смеха. Польщенный Эрнесто решает снова позабавить присутствующих. Он поворачивается к Ильде и с серьезным видом спрашивает:
– Скажите, а кто ваш дружочек?
– Это вы.
– Ну конечно же это я. Я – ваш дружочек на вечные времена, не забывайте об этом.
Отношения Фиделя и Лусилы становятся более близкими. Она все чаще видится и с Фиделем, и с его другом Че. Поэтесса отмечает, насколько крепки связи, которые соединяют двух мужчин: «Фидель без Че никогда не стал бы коммунистом, а Че без Фиделя остался бы марксистом-теоретиком, интеллектуалом-идеалистом»[34].
Отношения команданте и Лусилы могли бы стать идиллическими, однако прежние любовные связи Фиделя шлейфом тянутся за ним даже за границей. Через несколько недель после той чудесной вечеринки Фидель получает в посольстве США в Мехико туристическую визу и готовится активно заняться новым сбором средств в Северной и Южной Америке. Будущий председатель Госсовета Кубы рассчитывает по дороге в Нью-Йорк сделать остановку в Майами, чтобы встретиться с Миртой и Фиделито: он не видел их уже два года. Революционер надеется, что разговор с бывшей супругой с глазу на глаз поможет пролить свет на ту темную историю с взятками, которая привела к разрыву отношений. «Это была политическая уловка, Фидель, поверь мне, – умоляет его Мирта. – Я стала жертвой заговора со стороны своих ближайших родственников, воспользовавшихся сложившейся ситуацией. Но я по-прежнему тебя люблю».
Фидель за несколько дней восстанавливает отношения с женщиной, которая была для него его самой большой любовью, и предлагает ей улететь с ним в Мексику. Мирта, ничуть не колеблясь, соглашается воссоединиться с ним сразу после того, как он вернется из поездки[35]. Двадцатого ноября 1955 года в Майами Фидель выступает возле театра перед толпой кубинских иммигрантов, которые видят в нем своего спасителя, и с гордостью выставляет напоказ «трофей», захваченный в ходе внутрисемейной «войны», – шестилетнего Фиделито.
Вернувшись в Мексику, он ликует: «Мы с Миртой друг другу все объяснили. Она была жертвой своих ближайших родственников, и я ей верю. И я, вопреки всему, решил снова на ней жениться». Однако другая женщина, с которой в прошлом у Фиделя имелись отношения в Гаване, вдруг вторгается в его жизнь. Нати Ревуэльта присылает письмо, в котором сообщает, что он скоро станет отцом. Когда Фидель читает послание от сеньоры бунтарки, от которой не получал известий уже несколько месяцев, он поначалу чувствует волнение и растерянность, которые сменяются радостью по поводу приближающегося рождения ребенка: «Он хотел сына – сына, которого он смог бы воспитать так, как сам считает нужным»[36].
Поскольку Мирта так и не приехала, Фидель предлагает Нати перебраться к нему в Мексику и обещает на ней жениться. Однако она вынуждена отказаться: какая замужняя и при этом еще и беременная женщина бросит все ради своенравного любовника? Кроме того, Нати не сообщает Фиделю о том, что ее беременность сопряжена с риском как для матери, так и для вынашиваемого ею ребенка, и врачи потребовали, чтобы в предродовой период она пребывала в полном покое.
Девятнадцатого марта 1956 года у Нати рождается девочка, которой она дает имя Алина. Едва придя в себя после родов, она пишет Фиделю об этом радостном событии, а затем открывает бутылку шампанского и пьет вместе со своей матерью за славное будущее новорожденной. Фидель же, который находится в Мексике, не очень-то торопится праздновать: он опасается, что ребенок не от него. Команданте просит сестру Лидию (прозвище которой Perfidia – по-испански значит «коварство») отправиться домой к семейству Ревуэльта, чтобы определить, на кого же похожа новорожденная. Данный визит носит не совсем дружеский характер, однако Нати рада хотя бы тому, что процесс признания вроде бы начался.
– Как вы назвали малышку?
– Алина. Это имя похоже на имя «Лина», то есть на имя ее бабушки.
– А можно мне на нее взглянуть? Фидель попросил ее хорошенько осмотреть.
Лидия внимательно разглядывает девочку и узнает в ней черты Кастро. Глядя на ручки девочки, она заявляет: «Здесь, по крайней мере, есть три родинки, образующие треугольник». Затем, перевернув кроху на животик, она осматривает ее левую ножку. Все сомнения развеиваются: «Вот здесь, с тыльной стороны коленного сустава, есть пятнышко. Эта малышка – отпрыск рода Кастро».
