Ознакомительная версия.
Покричали, помахали оружием и успокоились. У епископа прошел гнев, у Бенвенуто страх, он вернул епископу вазу и получил сполна деньги за работу. После скандала Бенвенуто стал необычайно популярен. Заказчиками теперь у него были и папа, и важнейшие кардиналы Чибо, Ридольфи и Сальвиати (все из семьи Медичи — племянники покойного папы Льва X). Мадонна Порция уговаривала Бенвенуто открыть собственную мастерскую. Другом Бенвенуто стал гонфалоньер Рима Габриелло Чезерино, от него он тоже получил заказ — сделать большую золотую медаль с изображением Леды и лебедя. Работа очень понравилась Чезерино, и он обещал дать за нее хорошую справедливую плату, но «справедливая плата» оказалась много ниже, чем назначили цеховые оценщики. История с вазой повторилась, но с той разницей, что медаль осталась у Бенвенуто. Но теперь мелкие неудачи его не волновали. Благословение отца сбывалось, музыка открыла Бенвенуто все двери.
Здесь речь пойдет о работе Бенвенуто Челлини, а кто расскажет о ней лучше его самого? «Хоть и движимый благородной завистью, желая создать еще какое-нибудь произведение, которое настигло бы и еще превзошло произведения сказанного Луканьоло, я все же отнюдь не отстранялся от своего прекрасного ювелирного искусства; таким образом, и то и другое приносило мне большую пользу и еще большую честь, и в том и в другом я постоянно делал вещи, не похожие на чужие».
Жил тогда в Риме искусный перуджинец Лаутицио Ротелли, который занимался изготовлением печатей и, как утверждает Бенвенуто, больше ничего не умел. Такие печати были в большом ходу у кардиналов, и платили за них отлично. Величиной печати были «с руку ребенка лет двенадцати», на них обычно вырезался титул кардинала, украшенный различными фигурками — по усмотрению заказчика. Бенвенуто освоил это ремесло, в чем и преуспел.
Одновременно он занялся изготовлением чеканных медалей. Здесь его соперником стал Амброджо Фоппа, прозванный Карадоссо, блестящий медальер, некоторые его работы дошли до нашего времени. Иные медали он делал в виде пластин — паче, на которых изображались святые. Эти паче подносились пастве для поцелуя во время торжественных молебнов. Карадоссо работал замечательно, но медленно, поэтому и Бенвенуто не оставался без заказов. Золотые медальки носили тогда на шляпах, любой знатный господин или синьор желал иметь красиво украшенную медаль со своей эмблемой. Особенно ценились медали с несколькими фигурками, за такие Карадоссо просил до 100 скудо за штуку.
Работа эта была сложной и кропотливой. Вначале по эскизу изготовлялась из цветного скульптурного воска модель будущей медали. Формат модели был обычно в три-четыре раза больше будущей медали. Работа производилась специальными заостренными палочками. Далее с восковой модели отливали гипсовый слепок. С него изготавливалась отливка из металла, и только после этого делали матрицу из стали, которая точно соответствовала размеру медали, уже с помощью матрицы чеканилась медаль.
Конечно, Бенвенуто захотелось посостязаться с искусным мастером. Он сделал для некоего синьора медаль с четырьмя фигурами. Синьор сравнил медаль Бенвенуто с медалью искусника и сказал, что первая работа лучше, чем вторая, а потому он заплатит больше, чем платил Карадоссо, на что Бенвенуто с несвойственной ему скромностью сказал:
— Величайшая награда, которую я больше всего желаю за мои труды, — это сравниться с произведением великого мастера. И если ваша милость считает, что я достоин сравнения, то я вполне вознагражден.
Такая скромность паче гордости. Но Бенвенуто, конечно, не удержался. Чтобы не похвастаться, добавил в заключение: «Когда я на этом ушел, то они тотчас же послали мне щедрейший подарок…»
Критик пишет: «Как медальер Челлини не достиг совершенства в медальерном искусстве, но среди его работ есть одна наиболее впечатляющая. Это медаль с изображением Франциска I. Создав портрет короля Франции, Бенвенуто Челлини сумел выявить в чертах лица этого крупного государственного деятеля не только величие и ум, но и придал портрету оригинальную выразительность. Челлини создал немного крупных медалей. Его маленькие медали более многочисленны и нередко играли роль драгоценных украшений».
Очень популярна была финифть. Бенвенуто относился к этому делу с огромным уважением. О мастере Америго Рики он позднее рассказал в своем «Трактате о ювелирном искусстве». Работы этого Америго, по мнению Бенвенуто, столь прекрасны, что он не знает, «чтобы кто-нибудь хоть отдаленно приблизился к такой божественности».
Бенвенуто очень любил оружие, пищаль у него была собственной работы. Однажды ему в руку попали турецкие «кинжальчики», на которых железом было насечено много листьев «на турецкий лад». Конечно, Бенвенуто тоже захотелось сделать несколько кинжалов, и, конечно, в улучшенном варианте, что он и сделал. Этим «турецким кинжальчикам» мы обязаны красочному описанию Бенвенуто ювелирного декора: «…турецкие листья только и бывают, что листья арума с цветочками подсолнечника; хоть в них и есть некоторая прелесть, но она перестает нравиться, не то что наша листва. Правда, в Италии мы делаем листву различными способами; так, ломбардцы делают красивейшую листву, изображая листья плюща и ломоноса с красивейшими перегибами, каковые очень приятны на вид; тосканцы и римляне в этом роде сделали гораздо лучший выбор, потому что подражают листьям аканта, иначе — медвежьей лапы, с его листьями и цветами, разнообразно изогнутыми; и среди сказанных листьев отлично размещаются всякие птички и различные звери».
Бенвенуто был фантастически работоспособен и очень ответствен. Это в жизни он был вздорен, капризен, обидчив, прежде делал, потом думал, но в отношении работы его поведение было безукоризненным. Дживелегов пишет о Челлини: «В искусстве для него нет ничего, что он считал бы недостойным себя. Все моменты создания художественного произведения для него одинаково дороги и интересны. Он никогда не мог решиться поручить своим ученикам выполнение таких работ, при несовершенстве которых могло пострадать целое. Его нельзя было упрекнуть в том, что становилось чуть не общим правилом всех художников чинквеченто: что он дает лишь наброски, предоставляя ученикам исполнять самую вещь. У некоторых, например у живописца Перино дель Вага, это стало правилом: он делает только картоны. Правда, и искусство Бенвенуто было другое, чем живопись».
В молодости самый большой заработок давала оправка драгоценных камней, а Бенвенуто хотелось сложной, творческой работы. И уж если она появлялась, он пишет о ней с истинной любовью. Некоторые его работы высоко оценил сам великий Микеланджело. Дело было во Флоренции где-то после 1527 года, когда испанцы захватили Рим и Бенвенуто ненадолго уехал на родину. Некий сиенец заказал Бенвенуто медаль для шляпы с изображением Геркулеса, разрывающего пасть льву. В мастерскую заглянул Микеланджело и похвалил работу, потому что «положение фигуры и лютость зверя были совсем другие, чем у всех тех, кто до сих пор это делал». Добрые слова из уст великого скульптора были для Бенвенуто высшей похвалой, знаком качества.
Ознакомительная версия.
