Ознакомительная версия.
Выступал Алекс как всегда блистательно, хотя его взгляд блуждал по залу, в надежде отыскать того маньяка, который посмел угрожать его жизни.
– Алекс! – вдруг послышалось из зала.
Паника охватила его. Он упал на одно колено, ожидая команды секьюрити.
– …спой… – была названа песня.
В тот вечер первый раз было нарушено твёрдое правило: никогда не петь на заказ, от облегчения Алекс готов был исполнить всё, что его ни попросят. Публика, как всегда, провожала его стоя.
– Угрозы оказались блефом, – сказал ему Джо – вряд ли это повторится в будущем.
– Я надеюсь, приятель.
– Ты сегодня превзошёл сам себя. Такого шоу я ещё не видел!
Это было сказано с такой искренностью, что Алекс поверил.
Паника, захлестнувшая певца до и во время концерта превратилась в манию преследования. Понимая, что это только начало, он, стараясь обезопасить себя и своих близких, оборудовал Роузленд новейшей системой видеонаблюдения, а также вооружил всю свою охрану, благо разрешение на ношение оружия было давно получено. Тогда в его окружении появился частный детектив Джон О-Грейди. На одной из частных церемоний в городе, где проходили гастроли, мэр назначил его заместителем шерифа и вручил все причитающиеся этой должности атрибуты. Его коллекция значков стражей порядка росла день ото дня. Но ограничиться собирательством он не хотел. Алекс действительно чем-то пытался помочь полицейским в борьбе с наркоманией. К тому же его серьёзно беспокоила коммунистическая угроза, он был патриотом своей страны и, хотя никогда не высказывался открыто о своих политических взглядах, мечтал в чём-то послужить своей Родине.
Угрозы продолжали поступать, но личная служба безопасности Короля не оповещала его о них, справлялись своими силами. Мафия Лас-Вегаса, узнав о баснословных прибылях с концертов Алекса, попыталась наладить контакт с Полковником, плавно перейдя от уговоров к шантажу, Дженсон уладил конфликт, но недовольство у обеих сторон повисло в воздухе, и было непонятно, во что это может вылиться впоследствии.
Концерты продолжались. Ужасающий конвейер по два, а то и три, концерта в день, когда едва хватало времени, чтобы прийти в себя, изматывал. Сил почти не осталось, появилась какая-то апатия. Отзывы прессы тоже не отличались восторженностью, журналисты отмечали, что у певца стали проявляться скука и пресыщенность. Перед началом Лас-Вегасского турне никто даже не предполагал, что Алексу будет под силу собирать каждый вечер полные залы, даже летом, в период затишья. Об этом СМИ тоже упоминала, но как-то вскользь. К запланированному количеству концертов пришлось добавить ещё один.
На одном из шоу очередного ангажемента Алекс решил вспомнить юность, взял гитару, сел на стул и спел несколько блюзов под одобрительный гул зала.
Был холодный зимний вечер за неделю до рождества Алекс сидел в гостиной с Джо и наигрывал на гитаре лёгкую импровизацию, когда вошёл Уильям с внушительной пачкой счетов.
– Начинается, – пробормотал Алекс.
– Сын, нам надо поговорить.
– Джо, ты не оставишь нас?
– Конечно, Эл, о чём речь.
– Говори, отец.
– Я знаю, как ты не любишь разговоры о деньгах, но… Тридцать восемь тысяч на револьверы…
– Это рождественские подарки.
– А магазин «мерседесов» в Голливуде… – Уильям нашёл счёт – вот, восемьдесят тысяч…
– Папа, это всего лишь подарки, один «мерседес» Сцилле, второй – шерифу Моррису.
– Конечно, в Вегасе ты хорошо заработал, и Полковник говорит, в следующем турне ты заработаешь ещё больше, но мы сегодня не можем себе позволить такие траты.
– Папа, это всего лишь деньги, – процедил сквозь зубы Алекс, смерив Уильяма тяжёлым взглядом – текут себе, текут и нет им конца.
– Но, сынок…
– Папа, я не хочу больше говорить об этом. Мы что, голодаем или одежду покупаем на распродажах? Мне нравится радовать людей, и пока я в силе, я буду это делать. Не всем так повезло в жизни, как мне.
– О чём спор? – в гостиную вошла Памела, элегантная, как всегда.
– О деньгах, будь они прокляты! – вскочил Алекс – Сколько можно о них говорить?
– Но, дорогой, я видела эти счета, твой отец прав.
– Чёрт возьми, чего вам двоим не хватает?
– Алекс, ты слишком быстро забыл о бедности, в которой мы жили.
– Нет, отец, это ты забыл об этом. Я помогаю людям, потому что я помню ту нищету, в которой вырос. Я понимаю, как тяжело им сводить концы с концами. И пытаюсь хоть как-то скрасить их жизнь. Прошло пятнадцать лет, с тех пор как у нас впервые появились большие деньги, у нас есть всё, о чём только можно мечтать. А ты, Пэм, давно была в магазине?
– Сегодня. Тебе нравится? – она покрутилась перед ним.
– И сколько оно стоит? – зловеще прошептал Алекс – Молчишь? Так почему я должен отчитываться перед вами за каждый потраченный мною цент. В конце концов, кто зарабатывает в этой семье? Ты занимаешься оплатой счетов, отец? Вот и оплачивай и не говори мне, что и как нужно делать!
Взбешённый он выскочил на улицу, вскочил в первую попавшуюся машину и на бешеной скорости вылетел за пределы Роузленда. Отмотав порядочное расстояние, Алекс остыл, но возвращаться домой не хотелось. Он вспомнил о Джойс, фанатке из Вашингтона, с которой он познакомился на одном из концертов.
«А не слетать ли мне в столицу? Она давно меня звала!»
И только тут Алекс понял, что кроме кольта в кобуре, у него с собой ничего не было. После тех угроз он никуда не выходил без оружия. К тому же последние годы он никогда не покидал дом один. Алекс так и не научился пользоваться кредитной карточкой или чековой книжкой, пара долларов, вот и всё, что нашлось в его карманах.
«Ничего, как-нибудь, выкручусь. Я вроде как звезда».
Его появление у стойки «Американ Эйрлайнз» вызвало настоящий переполох, все сразу забыли куда кому лететь, всё внимание было приковано к певцу. Служащие выдали ему билет первого класса и как можно быстрее препроводили его в салон для VIP пассажиров. Прибыв на место, Алекс обратился в бюро прокатов лимузинов и велел отвезти себя в отель «Вашингтон». Впервые со времён популярности он оказался в бедном квартале.
«Ничего не изменилось» – подумалось ему.
Голодные дети на улицах, жрицы любви прогуливались по тротуару, выискивая клиента, грязь, нищета и безнадёжность кричали о себе на каждом углу. Почувствовав голод, Алекс попросил шофёра остановиться у закусочной.
– Мистер Престон, не думаю, что это хорошая идея, – попытался возразить шофёр.
– Со мной всё будет в порядке.
Он прошёл внутрь. Все разговоры тут же стихли. Наступила оглушительная тишина.
Алекс прошёл к стойке.
– Приятель, дай чего-нибудь пожевать, – как можно непринуждённее обратился он к бармену.
Ознакомительная версия.
