Ознакомительная версия.
Если первоначально студент Горбачев был очарован внешней привлекательностью своей избранницы, то очень скоро убедился, что ее главные достоинства спрятаны гораздо глубже. Чем больше он узнавал понравившуюся девушку, чем больше поражался обнаруженным несметным богатствам души, среди которых был язвительный и тонкий, словно отточенное лезвие ножа, ум. Но, кажется, более всего Михаил был покорен неукоснительным стремлением Раисы к самореализации. Если у значительной части встреченных на жизненном пути девушек угадывались легковесность, стремление соизмерить все с «главной женской задачей» – удачно выйти замуж и стать пристойной женой и матерью, то Раиса была несоизмеримо выше этих пресных понятий. Твердая платформа убеждений, на которую она сумела взобраться к середине университетского пути, предусматривала конкретные достижения, которые могли бы не столько придать ее образу некий дополнительный блеск, сколько открыть дверь в иной мир, отличный от привычной послевоенной тоски. Он уловил в ней высокие амбиции, и ему, также смотревшему ввысь с тоской бескрылой птицы, они были не только не чужды, но и удивительно близки. Ее внутренние установки и жизненные принципы также изумляли синхронизацией с его мировоззрением и сформированными для себя правилами. Идея объединения усилий на тропе жизни выросла как раз из осознания сходства дальних целей и способов их достижения. Конечно, речь в их долгих беседах, которые становились все откровеннее, не шла, скажем, о высоких должностях во власти или о каких-либо научных знаниях. Они знакомились в первую очередь с мотивациями друг друга, убеждались в обоюдной целеустремленности, трезвости мышления и душевной чистоплотности. Все остальное вытекало из первичных принципов, и не стань Горбачев генеральным секретарем и президентом, он все равно добился бы весомых, признаваемых в обществе результатов своей деятельности. В начале совместного пути важны были не столько точки приложения сил, сколько готовность к усилиям. Это была прелюдия как раз к той могучей концентрации сил мужчины и женщины, которая приводит к неординарным решениям и феерическим результатам.
Распределение ролей в семье во всех случаях и на всех ступенях движения крайне важно, и Горбачевы очень тонко это чувствовали. Им это распределение удавалось. Не будет преувеличением сказать, что наиболее скользкий, аварийный участок находился, как и у большинства целеустремленных пар, в начале пути, когда высокий удельный вес трудностей и тревог еще затмевает далекие цели обыденными проблемами, необустроенностью быта и перипетиями становления. Михаил и Раиса достойно преодолели этот отрезок, не в последнюю очередь благодаря установившемуся доверию внутри семьи, полной откровенности и сознательной фильтрации тех, кто был вхож в семью. Таких всегда оказывалось очень мало – исключительно приближенные, не раз проверенные, обязательно деликатные люди. Когда, взвалив на плечи комсомольско-партийную ношу, Михаил начал захлебываться работой, Раиса старалась не отставать – «месила грязь» ставропольских поселков для реализации какого-то социологического исследования, которое многим неискушенным дамам показалось бы комичным и глупым занятием. Но эта, казалось бы, ненужная, но отнюдь не легкая работа, скрупулезное корпение над диссертацией и ее защита, а позже написание книг и организация всевозможных фондов и ассоциаций – все это звенья в беспрерывной цепи самоактуализации, направленные на соответствие своему быстро продвигающемуся по служебной лестнице супругу. Михаил Горбачев всю жизнь удивлялся, откуда в сельской девочке родилась такая проникновенность, тонкость души, как он сам говорил, «эта порода». Все духовное богатство, все ее мироощущения, чистая энергетика и глубокая зачарованность жизнью проистекали из неиссякаемого стремления оставаться самодостаточной при любых внешних обстоятельствах, искать новые формы выражения личности, не допускать замирания, статики в отношениях с миром, всегда, на любом отрезке своей жизни, развиваться. Анализ их совместной жизни наводит на мысль, что именно это не исчезающее, не меркнущее с годами стремление к большему, к экстраординарному Михаил Горбачев ценил в своей супруге больше всего на свете.
Ее вклад в семейное дело всегда был весомым, но даже при всех трудностях жизни на съемных квартирках и в потертой, грязноватой коммуналке главным вектором оставалось развитие личности. Успевание за мужем обеспечило ей и глубокое уважение с его стороны, и социальную автономность, узнавание не только как «жены Горбачева», но и как самостоятельно развивающегося человека. Благодаря этим усилиям она всегда была в курсе тонкостей аппаратной борьбы супруга, стала не его тенью, а скорее ангелом, наделенным своеобразной, полемической, задорной и очень выразительной логикой. Многие решения, озвученные и реализованные Михаилом Горбачевым, являлись либо плодом ее мозга, либо вынашивались совместно. Она умела учиться непринужденно, на ходу сканируя все разношерстное окружение супруга-партийца, точно оценивая и потенциал, и человеческие качества каждого. В этом прежде всего заключалась ее женская сила общего семейного оружия. Благодаря ей в сверхплотных графиках работы Горбачева находились временные островки для отдыха, моментов расслабления и переключения внимания на другое. Близкое общение с природой, любовь к театру, страсть к всевозможным поездкам и путешествиям – все это усилиями Раисы прижилось в семье с цепкостью растущих на скалах растений.
Как ни удивительны ее стремление к собственному росту, ее неослабеваемая жажда отыскать свой фарватер, все же следование за мужем оставалось в итоге делом номер один. Действительно, чем бы активно ни занималась Раиса, результаты посвящались продвижению мужа. Очевидно, вековая дань патриархату и покрытые пылью веков славянские традиции вынуждали ее действовать по такому принципу. Если в Европе с ее более динамичными изменениями и могущественными законами сильная и волевая женщина уже могла рассчитывать на самостоятельную роль, на славянских просторах этот путь был если не рискованным, то просто зыбким для продуктивной семейной модели. Потому Раиса Горбачева осознанно и с самого начала избрала для себя образ покладистой жены, тем не менее имеющей скрытое влияние на супруга. Сложно сказать, насколько имело место «взращивание» большого советского политика, но то, что эта женщина приложила руку к появлению на Олимпе партийной номенклатуры нового выразительного лица, бесспорно. Она не желала довольствоваться ролью привлекательной сопровождающей, она всегда жаждала быть чем-то самостоятельным и самобытным. И во всем пыталась сравниться с мужем, не уступать ему в интеллекте. «У нас была большая комната, разделенная стеной. В одной части работал я, в другой – Раиса Максимовна», – вспоминал Горбачев. Может быть, поэтому Михаил Сергеевич всегда советовался с женой, прежде чем решиться на что-то серьезное. В этом он чем-то походил на римского императора Августа, не начинавшего ничего без одобрения своей жены Ливии. Если на Горбачеве и появлялся отпечаток величия, то оставил его не кто иной, как его собственная жена.
Ознакомительная версия.
