Татьяна Григорьевна Нудельман рассказала, как у её трёхмесячного внука Валерия внезапно поднялась температура до 40°, ему было очень плохо, вызвали мою маму. После осмотра мама сказала, что ребёнка попросту перегрели и попросила отключить приборы отопления (дело было осенью), приоткрыть окно и развернуть пелёнки. Вскоре родители удостоверились в действенности рекомендаций доктора Ценной. Ребёнок оказался совершенно здоровым.
А вот воспоминания Кати Бронз:
«Итак, это было в Одессе. 1984 год. У нас родился второй ребёнок, поздний и очень желанный. Кто-то посоветовал нам (спасибо ему), что если ребёнок будет под контролем детского врача Ценной, то никаких проблем со здоровьем ребёнка никогда не будет. У меня было мало молока, мы не знали, чем кормить малыша, и очень боялись навредить. Доктор Ценная подобрала идеальное питание, с учётом правильного закрытия родничка головки малыша. Сынишка развивался сказочно здоровеньким мальчиком.
Под руководством Людмилы Григорьевны муж купал ребёнка каждый день, понижая температуру воды на 1 градус, делая ему массаж и зарядочку. Но где-то к 8–9 месяцам у мальчика началась диарея, щёчки покраснели, и он начал резко худеть и плакать. Я позвонила Людмиле Григорьевне, но её не было в городе.
Пришлось ехать с малышом в инфекционную больницу. Нас определили в закрытое отделение детских болезней. В палате лежало 40 мам с малышами. Духота, плач детей, нервный медперсонал (трудно работать в таких условиях), на окнах решётки. От пищи, которую давали моему ребёнку, ему стало хуже. Капельницы деткам делали в вену на головке, т. к. у таких детей найти вену на руке было сложно. Некоторые мамы убегали с детьми, а потом возвращались, потому что их детям никто не мог помочь. Врачи злились на этих мам. Это был, как говорят в Одессе „тихий ужас“.
Я заявила мужу, чтобы он узнал, вернулась ли уже Людмила Григорьевна, и, если да, то он должен меня с ребёнком „выкрасть“ и отвезти к доктору Ценной. Так всё и произошло. Муж с другом приехал в 11 часов вечера, когда было темно и двери в отделение были открыты из-за страшной духоты.
Я в темноте с ребёнком на руках выскочила из палаты, и мы отправились к Людмиле Григорьевне. Я на 100 процентов была уверена, что она поможет. Посмотрев ребёнка, доктор Ценная продиктовала питание, лекарства и травы, а также дозировки, начиная с 1–2-х капель, каждый час. Наутро ребёнок ожил. В 10 часов утра Людмила Григорьевна навестила нас и проверила малыша. Назначила дополнительно лекарства и травы (я их заваривала по её указанию). К двум часам дня мой малыш прыгал, смеялся, играл.
В это время приехала „скорая помощь“ с требованием вернуться в больницу, заявляя, что я — плохая мама. Но когда они вошли и увидели жизнерадостного малыша, у врачей и медсестёр „скорой“ рты открылись. Первый вопрос „А как Вы его лечили?“.
Я рассказала, как сочетала лекарства и настои трав, и в каком количестве, и добавила: „А результат налицо!“. Медработники „скорой помощи“, приехавшие за нами, как полиция, тихо встали, откланялись и уехали восвояси.
Это только маленький случай, который запомнился мне особенно, на всю жизнь. В моей памяти милая, спокойная, женственная женщина — врач от Б-га, как говорили все, кто её знал. Когда мой сын подрос, я рассказала ему, как доктор Ценная вылечила его от тяжелейшего заболевания.
Эта женщина несла в себе любовь, добро и счастье.
С уважением, Катя Бронз. 10 октября 2013 года».
Пятилетняя Таня Перловская (1975 г.) заболела: повысилась температура, начался сильный непрекращающийся кашель. Участковый врач диагностировал двустороннее воспаление лёгких, настаивал, чтобы девочку немедленно госпитализировали. Феликс Перловский (папа девочки) попросил мою маму проконсультировать Танюшу. После прослушивания мама сказала, что у Танечки бронхит, назначила курс лечения в домашних условиях. Девочка скоро выздоровела.
Наша близкая родственница, Лора Химович, с любовью и восхищением вспоминая мою маму, рассказывает, что к Милочке Ценной обращались по поводу лечения не только дети, но и взрослые. В качестве примера Лора приводит два случая из своей семейной жизни. Лориному сыну Игорю в возрасте 21 года (1985 г.) лечащий врач поставил модный диагноз — ОРЗ (острое респираторное заболевание), предписал принимать антибиотики. В связи с ухудшением его состояния Лора обратилась к моей маме. Мама предположила корь, отменила неэффективные для этого заболевания антибиотики, назначила лечение, направила для осмотра к инфекционному врачу, который подтвердил диагноз — корь. Лора вспоминает рассказ своей мамы, Раи, которая в 45-летнем возрасте заболела загадочной болезнью «ОРЗ», как диагностировал лечащий врач. Для консультации пригласили молодого врача, Милочку Ценную (это было в 1951 г.), которая поставила диагноз «фолликулярная ангина» и определила лечение, приведшее к быстрому и полному исцелению.
В середине 60-х годов трагически погибла самая близкая мамина подруга Любочка Акимова. Она поехала с дочкой Танечкой навестить родственников в Чехословакию. В последний день перед отъездом домой сын родственников вызвался показать гостям Карловы Вары. Отправились на трёхколесном мотоцикле. При подъёме водитель не справился с управлением и столкнулся со встречной автомашиной. Люба погибла на месте. Родственник получил тяжелейшие ранения. Танюша — многочисленные травмы. Наша мама фактически взяла Таню под свою полную опеку. Танин отец развелся с женой, когда Таня была ребёнком, и она осталась на попечении бабушки Софьи Трифоновны. Таня долго лечилась: сначала в Одессе, затем в Москве у проф. З. С. Мироновой в ЦИТО, потом снова в Одессе. Спустя несколько лет она вышла замуж. Родила двух мальчиков — Костю и Диму. Дети постоянно болели, и наша мама бегала к Тане чуть ли не каждый день. Вот, что вспоминает Таня Куликовская (Кузнецова), проживающая ныне в Одессе:
«Моя мама, Акимова Любовь Степановна, подружилась с Милочкой Ценной в первом классе школы для детей руководящих работников в г. Одесса. Светлую, чистую школьную дружбу пронесли моя мама и её подружка через всю жизнь, включая и Великую Отечественную войну, вплоть до трагической гибели мамы Любы в автокатастрофе 22 июля 1966 года в Чехословакии, куда мы поехали вместе с мамой навестить наших родственников.
Любовь и забота тёти Милы после этого распространились на мою бабушку Софью Трифоновну, на меня, а потом и на моих сыновей Костю (1972) и Диму (1975).
