Прошло полчаса. И вот на опушке леса прогремел первый залп. Противник залег, начал отстреливаться. Завязался жестокий бой. Ко мне подбежал связной штаба.
— Товарищ комиссар! Радиограмма из Украинского штаба партизанского движения.
Прочитав ее, я пошел на командный пункт, чтобы доложить о ней подполковнику Тканко. Но Александр Васильевич уже знал о радиограмме.
— Жаль мне с тобой расставаться,— сказал он,— но приказ есть приказ. Готовься в дорогу, Иван Петрович. Самолет уже ждет.
В предвоенные годы мне часто приходилось бывать в Киеве. Но теперь я не мог узнать древней столицы Украины. Город лежал в руинах и пожарищах.
В штабе партизанского движения, размещавшемся в центре Киева, неподалеку от Золотых Ворот, меня познакомили с подпоручиком Чехословацкого корпуса в СССР Василием Павловичем Русиным. Штаб назначил его командиром одного из партизанских отрядов, который должен был высадиться в Закарпатье. Мне поручили возглавить штаб этого отряда.
Через несколько дней я уже хорошо знал карту Закарпатья, однако снова и снова склонялся над ней, внимательно изучая те места, куда вот-вот должен был попасть.
И вот настал день прощания с Киевом. На аэродроме нас ждали два «Дугласа». Сигароподобные фюзеляжи крылатых машин один за другим поглощали пакеты со взрывчаткой, оружием, медикаментами, газетами. Русин и его помощник по разведке Логойда стояли на взлетной дорожке и наблюдали, как наши радистки Ленина Джанаева и Ася Федосеева осторожно, как детей, пеленают радиостанции.
Тут же, разделившись на две группы, стояли партизаны. Среди них были коренные закарпатцы, которые раньше эмигрировали в Советский Союз. Плечом к плечу с ними отправлялись в опасную дорогу бывшие рабочие с Киевщины и Житомирщины, посланцы Прибалтийских республик. Мужественные, закаленные в боях воины ждали сигнала.
Под крыльями самолета ярко вспыхнуло пять костров. Из кабины вышел стрелок-радист и открыл бортовой люк. В салон вместе с упругой струей холодного воздуха ворвался оглушающий рев моторов. Мой сосед, старый опытный партизан, молча подошел к люку, смело шагнул за борт. За ним пошли Л. Джанаева и А. Федосеева. Штаб партизанского движения командировал Асю в распоряжение подполковника А. В. Тканко, соединение которого перебазировалось в Закарпатье.
Я прыгал последним. Приземляясь, повредил ногу. Попробовал подняться — не вышло. Где-то рядом прошли незнакомые люди. Они громко разговаривали, кого-то звали. Не дождавшись ответа, пошли к лесу.
Держа наготове автомат, снова попытался подняться. Острая боль пронзила поврежденную ногу. Напряг все силы, чтобы не отстать от незнакомцев.
Наконец, в просвете между деревьями показалась небольшая поляна, на которой пылал костер. Подхожу ближе и слышу:
— Немедленно обыщите лес! Майор и радистки должны быть где-то рядом.
Узнал голос А. Тканко. И тут же попал в крепкие объятия своего бывшего командира, брата по оружию.
Радостная встреча длилась буквально несколько минут. Опомнившись, начали обсуждать положение. А оно было очень тревожным. Нет Ленины и Аси. Не явился в положенное время и второй «Дуглас», в котором с группой партизан летел В. П. Русин.
Разбившись на группы, тщательно прочесываем лес. Но радистки как в воду канули.
Настроение резко ухудшилось. Еще бы! Все шло так хорошо — удачно перелетели линию фронта, разыскали базу — и вдруг такая нелепая история.
Как-то несмело, словно боясь своих слов, А. Тканко спрашивает меня:
— Может, парашюты не раскрылись?
— Нет,— возражает идущий рядом партизан.— Я прыгал за Лениной и Асей и хорошо видел, что их парашюты раскрылись.
Над лесом занимался осенний рассвет. Оставаться на базе было рискованно. Подполковник Тканко дал команду возвращаться в лагерь.
В лагере он пригласил меня в свой шалаш.
— Нам сообщили о вашем вылете,— сказал командир соединения.— Но только что передали вам это,— и он подал радиограмму. В ней сообщалось, что второй самолет сбился с курса и возвратился в Киев.
Затем Тканко вкратце рассказал о своем соединении. За последнее время оно значительно выросло за счет добровольцев, желающих сражаться в рядах партизан с ненавистным врагом. Однако дальнейший рост отряда тормозился из-за нехватки оружия и боеприпасов, опытных командиров.
— Теперь,— резюмировал подполковник,— дела пойдут лучше. У тебя, Иван Петрович, есть опыт. Вот и поможешь моему новому начальнику штаба капитану Мироненко комплектовать отряды. Думаю, что до прилета Василия Павловича для тебя работы хватит.
Мы вышли из шалаша. Вокруг стояли партизаны. Меня поразила их одежда — латаные фуфайки, демисезонные пальто различных фасонов и цвета, крестьянские домотканые свитки, немецкие и венгерские шинели, пилотки, фуражки разных армий, фетровые шляпы. Оружие преимущественно трофейное — автоматы, карабины, винтовки, пистолеты. Длинные, давно не бритые бороды придавали лицам партизан суровый вид.
Партизаны Тканко тесным кольцом окружили новичков. Они восхищаются всем — новеньким обмундированием, душистым табачком, скрипящими портупеями гостей из столицы. Хозяевам леса хочется хотя бы притронуться к ним, пожать руки. Радостные, возбужденные, они обнимают, целуют новичков, засыпают их вопросами. Но что это? Неужели среди товарищей стоит Ася?
Забыв о боли в ноге, я бросился к ней, начал расспрашивать, не видела ли Ленину. Но она ничего не знала. О себе рассказала коротко. Когда приземлялась, повисла на дереве. Пришлось перерезать стропы. При падении немного повредила ногу. До утра пряталась. А утром, увидев партизан, вышла им навстречу.
Не успел я выслушать Асю, как партизаны доложили, что нашлась и Ленина. Сейчас в санчасти ей оказывают помощь.
Когда я зашел в санчасть, Ленина радостно отрапортовала:
— Товарищ майор! Радистка Джанаева после небольшого происшествия прибыла в ваше распоряжение для прохождения партизанской службы...
13 сентября 1944 года из Украинского штаба партизанского движения поступила радиограмма, что вторая группа партизан во главе с В. П. Русиным вылетает сегодня ночью. Место высадки — полонина Ровная.
С нетерпением ожидаем вечера. Когда над горами опустились сумерки, направились на полонину.
Медленно тянется время. Наконец с поднебесья доносится едва слышный гул моторов. Короткая команда — и на базе ярко вспыхивают костры. Через несколько минут «дуглас» уже делает круг над местом высадки.
