Одиннадцатого сентября 2001 года мы по телевизору в реальном времени наблюдали атаку самолетов, захваченных террористами, на башни-близнецы в Нью-Йорке. Гибель башен, а главное, гибель большого числа людей, которые не смогли покинуть высотные горящие здания, вызвала у меня парадоксальную реакцию — я начал искать способ спасения людей, оказавшихся в такой ситуации. И через некоторое время мне показалось, что я нашел такой способ, не универсальный, но в ряде случаев достаточно эффективный — о нем я уже упоминал раннее. Способ основан на использовании индивидуального средства для эвакуации из горящего высотного здания. Важной особенностью спасения является то, что для его реализации не требуется ни внешней энергии, ни усилий спускаемого человека, ни какая-либо помощь других лиц. Для автоматического поддержания постоянства скорости спуска вдоль троса, входящего в комплект устройства, используется энергия массы спускающегося человека или груза. И, что важно, благодаря возможности устройства самостоятельно возвращаться к месту спуска, одним устройством могут последовательно воспользоваться несколько человек. Такого рода устройство может иметь массовый спрос, так как оно доступно по цене, малогабаритно, и его могут иметь в личной собственности люди либо проживающие, либо работающие в высотных зданиях. В режиме подъема устройство может быть использовано для подъема на высотные конструкции, отвесные скалы, каньоны и даже на некоторые медленно движущиеся летательные аппараты.
Согласно сложившейся у меня российской практике я решил юридически закрепить свое авторство, то есть подать документы на получение патента. Как это делается в России, я знал и умел, ну а в Америке? Ни то, ни другое. И еще одно “маленькое” обстоятельство — документы-то надо готовить на английском языке. Я узнал, что в Америке широко практикуется привлечение к составлению заявления на получение патента, называемого Application, высокооплачиваемых адвокатов специального профиля, которые сопровождают всю процедуру до конца. Однако стоит такая услуга неимоверных денег — несколько тысяч, а то и больше десяти тысяч долларов. Я попытался привлечь в ранге соавторов изобретения несколько известных мне достаточно состоятельных знакомых, но никто из них не изъявил такого желания, и это понятно — зачем рисковать. И тут пришла идея попросить помощи у авторитетного человека, не денег, конечно, а содействия — ведь предлагается, по моему мнению, государственной важности средство спасения людей, в том числе от последствий террористических актов.
Искать такого человека не было необходимости — у меня уже был положительный опыт общения с сенатором Эдвардом Кеннеди. Как и в первый раз, ответ от него пришел незамедлительно. В очень доброжелательном духе сенатор сообщил мне, что Американская ассоциация адвокатов (Bar Association) предусматривает возможность оказания юридической помощи лицам, которые не в состоянии нанять адвоката. Он мне сообщил также имя и телефон своей помощницы, к которой я могу обратиться в случае необходимости. Вот еще одна важная черта американского общества — доступность высокопоставленных выборных лиц. Кто сможет рассказать об аналогичном опыте общения с советско-российскими чиновниками?
Однако, к сожалению, затея с использованием бесплатного адвоката ничего не дала. Из телефонного разговора с Bar Association я понял, что они, действительно, могут оказать бесплатную юридическую помощь малоимущему гражданину Америки, но только не по патентным проблемам. Здесь я, возможно, допустил ошибку и не воспользовался предложенным сенатором каналом “аварийной” связи по телефону с его помощницей. Я посчитал, что сенатор или те, кто готовил ответ на мое письмо, просто не все знали о Bar Association. Зачем ставить людей в неловкое положение — таковы были мои соображения. Что же все-таки я решил делать? Пуститься вплавь в одиночку. В библиотеке я нашел несколько неплохих американских книг — руководств по подготовке Application, и приступил к работе. Прежде всего, надо было воплотить общую идею в конкретные схемы и конструкции и выполнить некоторые расчеты. И только после этого, написав все документы на русском языке, я стал переводить их на английский. Сразу скажу, что, скорее всего, “в одиночку” я бы утонул на дистанции, но мне помогли. Очень помог совершенно незнакомый человек, Юрий Шерман, с которым меня познакомил мой бывший сотрудник. Шерман уже был автором нескольких американских патентов и с охотой делился своим опытом. Познакомился я с ним по телефону, и именно по телефону и по интернету мы долгое время общались, не видя друг друга. Это пример того, что и наши ’’русские” не защищены от “пагубного” влияния американского доброжелательства. Другим полезным помощником для подготовки документов, конкретно для редактирования моего уже английского текста, был мой внук Алеша. В марте 2003 мой Application на изобретение под названием “System for Safe Descent of People or Cargos” (Система для безопасного спуска людей или грузов) был зарегистрирован в американском Патентном бюро, а в сентябре следующего года описание изобретения было опубликовано этим бюро на www.uspto.gov. Переписка с бюро по различным формальным вопросам длится уже пять лет.
Не буду описывать особенности моего второго американского изобретения “Rescue device for snow avalanche victim” (Устройство для спасения жертвы снежной лавины). Скажу только, что Application на это изобретение зарегистрировано в январе 2006. По этой заявке пока все тихо.
Трудности написания и прохождения американских патентов отбили у меня охоту к дальнейшей изобретательской деятельности, несмотря на то, что материалы для третьего изобретения “Система для сбора плавающих жидких отходов в руслах рек и на морских просторах” почти что готовы. Можно только с сожалением вспоминать о хорошо освоенной мною системе патентования в России. И еще один вопрос — непонятно, почему в Америке меня потянуло на тематику Министерства по чрезвычайным ситуациям?
В период активного изобретательства и изучения языка моя, так называемая, писательская деятельность отходила на третий план. Но не умирала совсем. Во-первых, мне совершенно неожиданно понравилось описывать события давно и недавно прошедших лет, они становились ближе, в памяти всплывали, казалось бы, забытые эпизоды, а иногда появлялись такие детали, которые при их описании приобретали совершенно необычную для меня окраску. Во-вторых, с подачи людей, читавших отдельные главы, мне даже стало казаться, что у меня что-то получается, подчас интересное не только лишь для самых близких родственников. Когда же у меня появлялось свободное время, то такое занятие становилось важным само по себе, как занятие вообще, возможно, даже как средство от депрессии. Что я буду делать, когда план моего повествования будет выполнен, а это совсем не за горами, я пока не знаю.
