В принципе, напиться можно было из кокосового ореха, но я не смог расколоть его. Воду все равно надо было искать, хотя бы для того, чтобы промыть глаза. Без питья, я знал, человек может прожить три дня. В моем случае прошли лишь одни сутки. Даже принимая во внимание исключительные обстоятельства, еще сутки я мог прожить без воды. Но если не промыть глаза — завтра я ничего не буду видеть.
Удалившись от неожиданно встреченного зверя на порядочное расстояние, снова стал заглядывать в джунгли. Волны и брызги от волн не давали моей одежде подсохнуть. Ночевать на камнях в мокрой одежде — такой представлялась мне ближайшая перспектива. Да еще звери подойдут и будут обнюхивать спящего… Хорошо еще, если только обнюхивать!
Смеркалось. Я шел и шел вдоль берега, а ущелья или ручья все не было. Наконец, я понял, что ущелья вообще не существовало. Ущелье рисовалось со стороны моря вследствие контраста цветов двух зон растительности, почему-то резко граничащих одна с другой. Бухта, правда, была и теперь я находился в ней. Надо было искать место для ночлега. Я посмотрел вглубь джунглей, которые круто поднимались вверх по горе, начинающейся от самого берега моря, и увидел шалаш. Шалаш был как две капли воды похож на русский шалаш, какой делают рыболовы или охотники у нас, в России. «Вот в этом шалаше я и переночую, если только в нем уже кто-нибудь не расположился», — подумал я. До шалаша было метров двадцать пять. «Не притаился ли где-нибудь удав или королевская кобра?» — появилась тревожная мысль. Я хорошо помню, что я подумал именно о Королевской кобре. На встречу с другой коброй я был не согласен.
Подъем в гору оказался таким же, как в ущелье Мономаха, в Коктебеле: весь грунт состоял из острых мелких камней, осыпающихся под ногами. Хватаясь руками за лианы и стволы деревьев (хорошо еще, что на закате солнца все змеи уползают в свои норы, а то я, пожалуй, мог в темноте ухватиться вместо ветки за змеиный хвост!) — я, наконец, поднялся до уровня шалаша. И снова — разочарование, как и с буйком, как и с ущельем! Это оказался не шалаш, а — корень вывернутого с землей дерева.
Пришлось возвращаться назад, опять идти по воде и искать в джунглях подходящую площадку. Джунгли были так засорены, что мне пришлось идти довольно долго пока я высмотрел что-то похожее на площадку. Я сделал несколько шагов вглубь джунглей, в сторону площадки, и снова увидел какое-то животное. Приглядевшись, я узнал обезьяну. Обезьяна руками и ногами обхватила ствол дерева, а голову с огромными кругами вокруг глаз повернула ко мне и замерла в таком положении.
«Ну, нет! Лучше ночевать с рыбами, чем с обезьянами!» Я вернулся к самой воде и стал искать какой-нибудь большой плоский камень, чтобы лечь на него. Вдали что-то затрещало. Шум приближался. В последних бликах уходящего дня я различил моторную лодку, которая быстро шла вдоль берега в мою сторону. Я забежал в воду по пояс и начал махать своей длинной бамбуковой палкой. Одновременно я кричал:
— SOS! SHIP! SOS! SHIP!
Несмотря на мои крики, лодка вначале прошла мимо, но потом вернулась, немного помедлила в стороне, и, наконец, подошла ко мне. В лодке, длинной и узкой, с тентом на корме, сидело четверо опрятно одетых молодых людей. Я влез в лодку, а затем, обратившись к ближайшему молодому человеку, подал ему свои ручные часы и сказал:
— This is my present. I am a Russian from ship. Let us go to policeman!
Оказалось, что никто из молодых людей не знал английского языка, но слово «policeman» они поняли, часы тоже взяли. Лодка быстро пошла. Один из молодых людей накинул мне на плечи свою куртку. Мы стали объясняться так, как обычно объясняются в подобных случаях: знаками, улыбками, нелепо искаженными словами. Они поняли, что я хотел пить. Когда лодка прошла мимо второго холма, отделенного от первого мнимым ущельем, и когда началось плоскогорье, они причалили лодку к берегу. На берегу стоял домик на сваях. Один из молодых людей дал мне свои босоножки и знаком пригласил следовать за собой. В доме хозяйка без лишних слов подала мне огромную кружку с теплой кипяченой водой. Воду я выпил почти всю, а потом промыл глаза. Сразу же меня пригласили есть. В тарелке были вареные бананы в очень вкусном соусе с какими-то еще плодами, напоминающими наш зеленый горошек. Есть я не хотел и насиловать себя не стал. Проглотив несколько ложек, я поблагодарил хозяйку так, как видел в индийских кинофильмах, и двинулся к лодке. Было уже совсем темно. Мы плыли довольно долго. Чем ближе мы подплывали к селению, тем чаще нам встречались лодки, очевидно, рыбацкие. Наконец, показался слабо освещенный причал с небольшим маяком.
Селение начиналось от самой воды. Освещения было мало, но я все же заметил, что дом, куда меня привел хозяин лодки, был не на сваях и имел оригинальную конструкцию: жилые помещения и приусадебные пристройки составляли как бы единое целое, потому что были накрыты одной крышей. Мы вошли во дворик и молодой человек пригласил меня в пристройку. Там я увидел полку с туалетными принадлежностями и понял, что это — умывальник. Сразу мне принесли таз с горячей водой и мой проводник жестами показал мне, что я мог помыться сам и прополоскать свои вещи. Мне не хотелось заниматься этим, но отказаться было неудобно и я через силу проделал это. Когда я кончил, молодой человек принес мне полотенце, рубашку, плавки, тапочки и кусок материи на юбку. Я обмотал материю вокруг своих бедер и привязал на поясе тем шнурком, которым раньше стягивалась моя рубашка. После этого мы пошли в гостиную, где нас уже ждало много народу, в том числе несколько мужчин, одетых в такие же как у меня, юбки. Гостиная напоминала веранду на большой даче, так как с трех сторон была остеклена. На той стороне, где не было окон, висело большое распятие и горели маленькие разноцветные лампочки. Там же стоял комод, на котором находился радиопередатчик и лежала форменная фуражка с кокардой. Гостиная без дверей переходила в коридор, который вел в спальни и на кухню. Посредине гостиной стояли низенький полированный столик и удобные плетеные кресла вокруг него. Мой спутник подвел меня к невысокому человеку грозного вида с очень длинными усами, одетому в белую рубашку и брюки, и произнес: «Полисмен».
Я слегка поклонился полисмену и сказал по-английски: «гуд ивнинг».
В ответ полисмен подал мне свою руку и жестом пригласил сесть в плетеное кресло, но сам не сел, а куда-то вышел. Очень скоро он появился опять, но уже в полной военной форме и в сопровождении человека в штатском. Оба они сели в кресла напротив меня и мужчина в штатском заговорил:
— Я — здешний бизнесмен. Полисмен не знает английского языка и я буду переводить ваш разговор.
