Леонид Невзлин: В ноябре 2003 года Абрамович позвонил и сказал, что он в Израиле и хочет встретиться. Мы пришли с Дубовым и Брудно в Hilton в Тель-Авиве. Он был со Швидлером и еще несколькими менеджерами. Поговорили о ситуации. Рома рассказал, что утром в день его рождения позвонил Путин поздравить его, в 11 утра. Он в душе мылся. О Ходорковском разговора не было. Просто поздравил с днем рождения. Потом он улетел в Лондон, там была важная игра какая-то. Мне было понятно, что, несмотря на то что арестовали человека, с которым он последние полгода плотно работал вместе, не дружил, может быть, но тесно общался, его эмоциональное состояние не пошатнулось ни на йоту.
Компании уже были практически объединены, мы уже выплатили часть денег, была сделана большая работа, интенсивно шли переговоры о слиянии с ChevronTexaco и ExxonMobil. Они хотели продолжать. От ответа на вопрос, что они, «Сибнефть», могут сделать в сложившейся ситуации, как могут помочь, они ушли: мол, помочь Мише уже никак нельзя, что Путин уже принял решение, его не отменишь.
Решили, что продолжаем работать, продолжаем переговоры с американцами. И они сделали предложение: для того, чтобы сохранить сделку и «ЮКОССибнефть», давайте мы возьмем менеджмент компании на себя. То есть не Ходорковский и его команда, а Абрамович и его команда. Председателем совета директоров он предложил Волошина, а президентом компании Швидлера. И это означало, как они говорили, что компания будет лучше защищена в России. Я спросил, как это связано с Мишиным освобождением. Рома сказал, что никак не связано, что мы вот это сделаем, постепенно все успокоится, начнем потихоньку говорить с Путиным и когда-нибудь, может быть, удастся вытащить ребят. Но сразу нет.
Мы переглянулись. Мы пошли бы на то, чтобы этим активом играть, если бы у нас была гарантия, что мы это делаем для того, чтобы ребята вышли. А у них позиция наоборот: не выходят, а там когда-нибудь может быть… Мы взяли время подумать, посоветоваться с Мишей.
Потом был звонок Швидлера, если не ошибаюсь, о том, что у него был разговор с главой администрации президента, им тогда был Медведев, что начинаются думские выборы и поэтому надо объявить о приостановлении сделки «ЮКОССибнефть». Я немного побесился по этому поводу. У нас люди сидят, а у них выборы и приостановленные сделки…
Потом встретились еще раз в декабре. Мы сказали, что не согласны с их предложением взять управление компанией без каких-либо обязательств с их стороны.
Михаила Ходорковского арестовали рано утром в субботу, 25 октября в аэропорту Толмачево в Новосибирске. Умно: уик-энд, период информационного затишья. Накануне поздно вечером он позвонил Невзлину. Это был странный разговор. Он сказал, что он в Нижнем Новгороде, собирается в Новосибирск, но что-то рейс все откладывается. Невзлин почувствовал какой-то подтекст, стал задавать вопросы. Ходорковский намекнул, что их разговор прослушивается. И как будто хотел что-то сказать и не мог. Как бы говорил: догадайся сам. Невзлин считает, что он знал, что произойдет, и звонил попрощаться.
На первых же торгах после ареста акции ЮКОСа упали более чем на 14 %, за первые, три минуты торгов сводный индекс ММВБ потерял 11,83 %. К 11.00 акции ЮКОСа подешевели на 20 %, компания подешевела на $6 млрд. Акции РАО ЕЭС и «ЛУКойла» упали на 11 %. В целом обвал акций снизил капитализацию российского фондового рынка на $15 млрд, по данным на 27 октября. Переговоры ЮКОСа с американцами были приостановлены.
Все гадали, сколько времени понадобится Ходорковскому, чтобы договориться — пару недель, месяц? Все отлично знают, как это делается в России и как это делается за деньги и за большие деньги. Все ждали стандартного варианта. А он вошел в клетку.
Михаил Брудно покинул Россию 5 июля 2003 года. Живет в Израиле, занимается бизнесом.
Леонид Невзлин уехал 31 июля 2003 года. Он живет в Израиле. Занимается инвестиционными проектами через офисы в Нью-Йорке и Лондоне. Ему принадлежат 20 % акций израильской газеты Haaretz. Вкладывает деньги в благотворительные проекты, связанные с еврейской идентичностью. Вместе с другими акционерами Группы МЕНАТЕП много работает с адвокатами в связи с предстоящим разбирательством в Гааге по иску акционеров к России на $100 млрд по линии Энергетической хартии.
Владимир Дубов улетел в Израиль 28 октября 2003 года и вывез с собой архив Группы МЕНАТЕП. Его исключили из списка кандидатов в депутаты парламента от правящей партии «Единая Россия» и тем самым, как он смеется, спасли его репутацию. Занимается бизнесом, с особым удовольствием — винодельческим.
Василий Шахновский уехал в 2004 году в Европу, где живет и сейчас.
Алексей Кондауров живет в Москве. Был свидетелем защиты Ходорковского и Лебедева. Занимает открытую оппозиционную позицию по отношению к нынешней российской власти.
Александр Волошин ушел в отставку 30 октября 2003 года. Вскоре после этого закрытым указом президента был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством». До 2008 года возглавлял совет директоров РАО «ЕЭС Россия», с 2010 года возглавляет совет директоров открытого акционерного общества «Уралкалий». В феврале 2011 года стал председателем совета директоров ОАО «Первая грузовая компания».
Игорь Сечин продолжает перемещаться за Владимиром Путиным. Когда Путин стал премьер-министром, Сечин был назначен вице-премьером. С лета 2004 года до весны 2011 года возглавлял Совет директоров «Роснефти». После короткого перерыва, когда по решению тогда еще президента Медведева чиновники обязаны были выйти из советов директоров госкомпаний, Сечин вернулся в «Роснефть» 23 мая 2012 года теперь уже в качестве президента. Ни у кого нет сомнений, что в любом качестве Сечин остается одним из наиболее доверенных лиц президента Путина.
Владислав Сурков в декабре 2011 года назначен вице-премьером правительства России, до этого работал в Кремле первым заместителем главы администрации президента. Один из кремлевских источников мне рассказал, что уже после того, как «Роснефть» завладела основными активами ЮКОСа, новые владельцы обратились к Суркову за PR-советом — слишком уж плохо пахла история с их заходом в ЮКОС. Сурков посоветовал, как можно быстрее избавиться от названия «ЮКОС».
Роман Абрамович в сентябре 2005 года продал 72,7 % акций «Сибнефти» государственной компании Газпром за $13,1 млрд. При разрыве сделки о слиянии выплаченные «Сибнефти» $3 млрд ЮКОСу возвращены не были, как мне сказали источники в компании. В связи с «делом ЮКОСа» Абрамович не подвергался никакому уголовному преследованию в России.
