Кому же достанутся наши богатства? Японцам? Китайцам?
Учитывая, что вопросы миграционной политики определяет правительство, хотелось бы надеяться, что оно поднимется над текущими неотложными проблемами в этой области и наметит сверхзадачу, решение которой растянется естественным образом не на один десяток лет. Условным названием этого проекта может стать – «Великое переселение».
Насколько естественным для России является движение с запада на восток, наглядно подтверждает вся наша история, начиная с похода Ермака.
В начале XX века над этим думал Петр Столыпин. Если бы не его ранняя гибель и последующие исторические катаклизмы, населенность пустующих ныне земель на востоке была бы достаточно высокой для того, чтобы цивилизация там давным-давно достигла уровня европейской. А при плотности один человек на квадратный километр должного развития не в состоянии получить никакая территория.
Если бы экономика социализма не была затратной, если бы интерес людей, работающих там, не ограничивался северными надбавками к зарплате и хорошей рыбалкой, а подкреплен был еще собственностью на землю и возможностью развернуть частный бизнес, построить свой крепкий дом – восточные районы России сегодня процветали бы.
Кроме политических и административных мер по скреплению федерации нужны, я думаю, и экономические, способные придать России центростремительные силы. Мы нуждаемся в крупных межрегиональных проектах. Позволю себе крамольную мысль: даже если на первых порах дело это будет казаться нерентабельным – в нынешних условиях государство все равно должно идти на это. Как, к примеру, американцы начали выходить из «великой депрессии» 30-х годов?
Строили вроде бы ненужные дороги на Западе. Нам тоже пора создать экономическую разность потенциалов между европейской частью страны и восточными регионами – чтобы в Сибирь и на Дальний Восток потекли людские ресурсы, финансовые средства, техника и все прочее, способное открыть экономические «кровотоки» России.
Гражданам, уезжающим с Крайнего Севера, следует предлагать «спуститься по меридиану» в южные районы Сибири и Дальнего Востока. Для норильчан, к примеру, строить жилье не в Подмосковье или под Воронежем, а в Хакасии, где прекрасный резко континентальный климат, полно плодородной земли, рыбалка, охота… Как говорил Володя Высоцкий, там, в Шушенском, «Ленин любил горячий хлеб обмакивать в свежую сметану».
Мне по возрасту уже не придется, разумеется, увидеть результаты масштабной работы, которую я назвал «великим переселением». Но в том, что они будут исторически оправданными, я уверен. Если мы хотим сохранить Россию в нынешних ее пределах – надо начинать.
Владимир Путин, выступая в Благовещенске, честно обозначил возможную перспективу: если не принять необходимых мер, Сибирь и Дальний Восток России могут скоро заговорить на китайском, корейском, японском языках. Такая перспектива представляется катастрофичной.
Каждый раз, когда мы говорим о судьбах России, особенно ее восточных районов, обязательно присутствует озвученная кем-то из спорящих или только подразумеваемая всеми без исключения китайская тема. Дело не только в арифметике, хотя именно она, в первую очередь, заставляет задуматься: население соседствующей с нами великой державы скоро достигнет полутора миллиардов, а российское в предстоящие четверть века может сократиться до ста миллионов. Нашему спокойствию на этот счет даже американцы удивляются. Газета «Вашингтон пост», размышляя о будущем, призвала Белый дом быть как-то теснее с русскими, поскольку по другую сторону Берингова пролива американцам все же предпочтительней видеть Россию, а не Китай.
Мои преставления о китайцах ограничиваются впечатлениями, полученными в первые послевоенные годы, когда молодым штурманом на пароходах «Ингул» и «Емельян Пугачев» я бывал в китайских, точнее – маньчжурских морских портах. Я видел огромную массу бедных, нищих, безответных людей, вызывавших жалость, и мне тогда в голову не могло прийти, что на моем веку эта страна станет динамично развивающейся великой державой, экспортирующей свою продукцию на все континенты, обладающей ядерным оружием. Сегодня с ней вынужден считаться весь остальной мир.
Накануне 65-летия Владимира Высоцкого мне позвонили из Администрации Президента и передали приглашение. 25 июля 2003 года Владимир Путин с женой приехали в театр на Таганке, чтобы встретиться с людьми, близкими Высоцкому. Конечно же, говорили о Володе, о поэзии, о театре, о «своей колее», о признании «пророка в отечестве своем» – не затевая неуместных разговоров о политике. Но во время беседы с президентом я подумал: сколько же ему нужно приложить усилий, чтобы в России хоть что-то наладилось. Ведь для этого необходимо сломать очень многое, что натворили его предшественники!
Я не экономист и не социолог. Но много лет назад предложил и сумел внедрить такую форму организации производства, которая позволила увеличить в несколько раз производительность труда в целой отрасли. Будь этот вариант использован в нашей экономике более масштабно, Россия жила бы сейчас не хуже Гонконга или Кувейта.
В течение 45 лет я возглавлял большие коллективы самых работоспособных людей. Большая часть из них ехала к нам на один сезон – заработать. Почти все оставались на долгие годы. Можно считать, что и они вместе со мной пишут эти строки.
С 1956 года старательские артели, организованные на далеко не лучших россыпях Северо-Востока, Якутии, Дальнего Востока, Забайкалья, Урала, добыли многие сотни тонн валютного металла и продолжают обеспечивать золотом Россию.
Нескромно повторять! «Я знаю!» Но я говорю: есть вещи, которые я знаю очень хорошо. Это я опять о богатствах нашей земли. Проработав много лет с лучшими геологами Союза, я совершенно ясно представлял, как мы должны быстро освоить месторождения и запустить их в работу. И еще я знаю, как умеют работать люди, если они по-настоящему заинтересованы. Поэтому уверен, повторяю, что полугода было достаточно для перестройки. Я так радовался ее началу, был самым счастливым человеком, поверив, как и многие, что страна изберет наконец правильный путь. Мы были в шаге от него. Требовалось только, чтобы к власти пришел человек умный, добрый, в нужную минуту умеющий быть жестким. И создал бы команду, способную вытащить страну из пропасти.
Но у руля оказались совсем другие люди, и перестройку начали с самого неправильного варианта. Результат всем известен. Россию ввергли в состояние, определяемое лагерным понятием – беспредел.
Народ всматривается в каждое новое лицо на политической сцене и очень хочет дождаться времени, когда его надежды не будут обмануты. Тогда исчезнут с лиц гримасы боли и отчаяния – появится улыбка.
