Партизаны поклялись отомстить за Яна, как они мстили за всех павших бойцов. Три усиленные группы подрывников, захватив по два заряда взрывчатки, вышли на задание.
Тем временем в сторону Марьиной Горки двинулась группа разведчиков. Им предстояло собрать сведения о тамошнем аэродроме. Среди них были Анатолий Чернов и недавний подпольщик Филипп Слабинский, высокий голубоглазый парень. Он был родом из тех мест, и когда разведчики достигли окрестностей аэродрома, Филипп убедил товарищей, что дальше он пойдет один, так будет безопасней, а уж местность он знает лучше всех. Его отпустили. Через час в районе аэродрома раздались выстрелы. Перестрелка не затихала минут сорок. Разведчики поняли, что Слабинский наткнулся на гитлеровскую охрану, но еще надеялись, что ему удастся уйти, и остались ждать его.
На следующий день крестьяне рассказали группе Чернова, что возле аэродрома 70 фашистов окружили одного партизана. Он вступил с ними в бой, уничтожил 8 врагов и упал убитым. Мирные жители похоронили смельчака, так и не узнав его имени. Но разведчики сразу поняли, что погибший — их друг Филипп Слабинский. Он пал и был погребен в своих родных местах, где начал бороться с врагом еще осенью 1941 года.
Взорванные в те дни тремя группами поезда стали местью и за Филиппа Слабинского.
Не дожил до победы и руководитель подпольной организации, в которой Филипп начал свой боевой путь, — Михаил Иванович Жовнерчик. Другие четверо подпольщиков со льнозавода в Марьиной Горке и жена командира, Ольга Алексеевна, остались живы.
Во время последней карательной экспедиции фашистов весной 1944 года погиб наш бывший связной, доставлявший в Минск взрывчатку, лесной объездчик Всеволод Николаевич Туркин.
Тогда же мы потеряли бойца Адама Гринько, вчерашнего колхозника из местных жителей. Выполняя боевое задание в районе Шищиц, он попал на минное поле. Взрывом ему оторвало руку и ногу, изуродовало туловище. Лежа в залитой кровью воронке, он сказал товарищам:
— Передайте мою винтовку в надежные руки. А я свой долг перед Родиной выполнил.
Так уходили из жизни славные патриоты, бойцы спецотряда.
В гитлеровском застенке погибла член подпольной группы Краснитского Елизавета Петровна Сумарева. От раны в грудь скончался в бою помощник начальника штаба лейтенант Андросик. Пал смертью храбрых немецкий антифашист, советский разведчик, член комитета комсомола спецотряда Гейнц Линке.
Долгое время мы считали мертвыми двух наших подпольщиц, двух Раис Врублевскую и Радкевич. Оккупанты арестовали их, и в спецотряде все мысленно простились с отважными женщинами. Но война богата неожиданностями.
Судьба Раи Радкевич сложилась весьма драматично, ее арестовали вместе с пятилетним сыном и мужем, партизаном отряда «Железняк». В гитлеровской службе безопасности взрослых раздели догола и жестоко избили. Они не отвечали на вопросы следователя о своей патриотической деятельности. В СД семья просидела без пищи неделю, но никто из супругов не заговорил. Тогда их погнали в тюрьму. По дороге Раиса была разлучена с сыном и больше уже никогда ничего не узнала о его судьбе. В тюрьме муж и жена пробыли три месяца, а в декабре 1943 года их отправили в Освенцим, один из самых страшных гитлеровских лагерей уничтожения.
Вновь прибывших поместили в холодный карантинный барак, накололи на левую руку номера, переодели в полосатую арестантскую одежду. Советских женщин эсэсовцы загнали в седьмой блок, где над заключенными ставились опыты. В бараке кишели паразиты — вши, блохи, клопы, зараженные инфекционными бактериями. Женщины повально болели тифом, и выживали немногие. Увидев, что человек ослаб, гитлеровцы сжигали его в крематории.
Рая Радкевич тоже заболела, но изо всех сил боролась за жизнь. Невероятным усилием воли, с помощью верных подруг ей удалось подняться на ноги. Ее выгнали вместе с другими на кок-сагыз. Рабочий день продолжался с утра до позднего вечера, кормили раз в сутки — пайка граммов двести липкого черного хлеба и миска баланды из свекольной ботвы. Падавших от слабости отвозили в крематорий.
Весь режим концлагеря был рассчитан на истребление заключенных. Каждую ночь в три часа их раздетых выгоняли из барака, ставили на колени и заставляли так дожидаться рассвета. Потерявших сознание забивали палками до смерти.
Несмотря на дикую, бесчеловечную обстановку, советские женщины не падали духом, пели родные песни, делились последним, саботировали распоряжения лагерной администрации.
После тифа Раиса заразилась чесоткой. Многие заболели коростой. Когда эпидемия приняла массовый характер, женщин согнали в баню, сказав, что будут делать селекцию. Значение этого слова они поняли, когда охранники отобрали тяжело больных и заживо сожгли в крематории. Среди погибших были близкие подруги Раи.
Ежевечерне, когда колонна возвращалась с работы, у ворот лагеря духовой оркестр играл веселые мелодии, а рядом стоял комендант Бреммен по прозвищу Семиголовый Людоед. Каждому заключенному он подставлял палку. Кто не мог перепрыгнуть, отправлялся на смерть.
Немногие смогли избежать гибели в этом чудовищном концлагере. Муж Раи Радкевич был замучен в Освенциме, а она, проведя в гитлеровских застенках в общей сложности 19 месяцев, чудом уцелела и после освобождения Красной Армией вернулась в Белоруссию.
А вот история другой нашей подпольщицы — Раисы Врублевской.
Сломанная юность. — По соображениям конспирации. — Застенки и концлагеря
Рая Врублевская рано осталась без матери и жила в Минске с отцом, Александром Александровичем, сестренкой Олей и бабушкой в доме по улице Чкалова, 55.
Жизнь протекала до войны ничем особо не примечательная, не очень уж счастливая, потому что жива была утрата хозяйки дома, но тем не менее это было широкое и полноводное бытие. Семья умела радоваться тому, чему был рад весь народ, успешно, самоотверженно строивший свое счастливое будущее. Советским детям созданы были условия для интересной и полнокровной жизни, для них открывались дворцы и театры, их обучали в школах вдумчивые педагоги, о них повсюду и всегда заботились партия, комсомол, государство, общественность.
Моральный климат семьи создавался всем строем нашей жизни, его утверждали и поддерживали все члены семейства. Очень многое зависело от Александра Александровича, кадрового высококвалифицированного рабочего. Он одинаково владел профессиями слесаря, токаря, сапожничал, чинил часы. Когда соседи обращались к нему за помощью, он никогда не отказывал и никогда не брал денег за выполненную работу. Дочери жили в обстановке коллективизма, взаимовыручки и бескорыстия, эти нравственные нормы утвердились в их сознании с малых лет.
