— Главными союзниками для нас по-прежнему будут наши американские братья, — продолжал он. — Взаимоотношения между МИ-6 и ЦРУ — основа особых отношений между нашими странами. Подвергать эти отношения опасности никак нельзя.
Макколл объяснил механизм поддержания взаимоотношений проинформировал об уровне взаимодействия между двумя спецслужбами.
— У американцев просто сказочные технические возможности, у нас их нет и не будет. Чтобы иметь доступ к их достижениям, мы должны быть для них ценным партнером, используя для этого наши преимущества — коварство и природную хитрость — в получении агентурных разведсведений.
Макколл расплылся в улыбке, а я вдруг подумал, что у этого внешне непритязательного человека за плечами, должно быть, увлекательнейшая жизнь.
— По целому ряду направлений требования по добыванию разведданных, возлагаемые на нас, стремительно возрастают. У нас с давних пор имеются интересы на Ближнем Востоке, но к традиционным проблемам политической нестабильности и государственного терроризма сегодня следует добавить еще одну угрозу — угрозу попадания в руки стран-изгоев ядерного, химического и биологического оружия. Существует реальная опасность, что в ходе распада СССР технология, кадры и материалы, имеющие отношение к этим видам оружия массового поражения, уйдут из-под контроля и попадут в руки таких стран, как Иран и Ирак. Это приведет к убийственным последствиям, и наша задача — сделать все, чтобы этого не допустить. — Макколл опять помолчал, подчеркивая важность произнесенных слов. — Кроме того, будет возрастать значение коммерческого шпионажа. Министерство финансов настойчиво требует, чтобы наше ведомство отрабатывало выделяемые ему бюджетные средства, и коммерческий шпионаж — одна из возможностей, которая позволит нам вносить непосредственный вклад в укрепление платежного баланса страны.
Макколл потер руки и откинулся к спинке стула: выступление окончено. Болл поднялся со своего места.
— Благодарю вас, сэр, за прекрасное, глубокое выступление. Уверен, что у слушателей к вам множество вопросов.
Он с надеждой повернулся к нам, умоляя взглядом, чтобы кто-нибудь задал толковый вопрос, а не просто попросил принести еще печенья. Спенсер застенчиво смотрел в потолок. Первым, конечно же, нашелся словоохотливый и активный Маркхем.
— Скажите, сэр, по мере сближения Британии с Европой будет ли происходить ослабление особых взаимоотношений между МИ-6 и ЦРУ?
— Нет, — твердо ответил Макколл. — Наши отношения с американцами всегда будут иметь большее значение, чем связи с любыми европейскими разведками.
Касл, проявляя остроту ума, которую впоследствии все мы смогли оценить по достоинству, услышал в ответе нечто большее, чем произнес Макколл.
— Означает ли это, сэр, что мы ведем разведывательную деятельность в отношении других европейских стран?
Макколл ответил не сразу, на мгновение он растерялся.
— Да, это так. Всегда есть потребность в разведданных, касающихся намерений наших европейских партнеров в области экономики, а в данный момент особый интерес представляют позиции этих стран на переговорах по Маастрихтскому договору.
Фортон поправил очки и, немного заикаясь от волнения, решился задать дерзкий вопрос.
— Сэр, а зачем вообще нам нужна разведслужба? — Остальные слушатели беспокойно взглянули на Фортона, но тот отважно продолжал: — Ведь на мировой арене есть более мощные страны, с гораздо более развитой экономикой, которые ведут внешнюю разведку в минимальных объемах или вообще не ведут. Например, Япония или Германия. Те средства, которые Великобритания направляет на финансирование МИ-6, — нельзя ли их использовать с большей пользой на другие цели, скажем, на развитие здравоохранения или образования?
По лицу Макколла скользнула улыбка; видимо, и его самого беспокоили подобные мысли.
— Вы забываете, молодой человек, что Великобритания по-прежнему является членом Совета безопасности ООН, в отличие от Германии и Японии. У Великобритании имеются международные обязательства, несоизмеримые с уровнем ее экономического благосостояния.
Макколл улыбнулся, поблагодарил нас за внимание, пожелал успехов в нашей будущей деятельности и ушел, при этом все мы поднялись с мест.
Болл и Лонг просто сияли от облегчения. Мы вполне достойно вели себя в присутствии Шефа, по крайней мере, идиотских вопросов никто не задавал. Ход курса начальной подготовки всегда контролирует вышестоящее начальство, и от успеха или неуспеха того или иного курса зависит дальнейшая карьера инструкторов. Болл и Лонг уже видели, что группа подобралась хорошая. Тем временем Болл продолжал:
— За полгода у вас будет время поближе познакомиться с нами и друг с другом, вы наверняка подружитесь и пронесете эту дружбу через все годы службы. — Он улыбнулся, переступая с ноги на ногу. — Но, чтобы как-то начать, так сказать, сделать первый удар по мячу, сейчас каждый из вас по очереди скажет о себе несколько слов: представьтесь и кратко расскажите о вашей деятельности до поступления к нам.
Он обвел всех нас взглядом, и я про себя подумал: "Только бы не меня".
— Давайте вы первый, Терри, — наконец произнес он, указывая на Фортона, сидевшего с краю.
Фортон, 24 лет, был среди нас самым вдумчивым. Он происходил из семьи ученых либеральных взглядов, проявлял глубокий интерес к политике. Изучал политику, философию и экономику в Оксфорде и, несомненно, получил бы диплом с отличием, если бы меньше времени проводил в студенческом баре. По окончании университета он года два работал в консультационной фирме по политическим вопросам "Оксфорд аналитика", затем подал заявление о приеме на службу в FCO. Рассмотрев его заявление, чиновник управления кадров FCO предложил ему подумать о службе в МИ-6. И Фортон согласился, к большому неудовольствию его отца, убежденного противника всяких тайн в системе государственного управления.
Двадцатитрехлетний Эндрю Маркхем был самым молодым членом группы. Окончил Оксфорд по специальности "французский и испанский языки". Во время учебы принимал активное участие в художественной самодеятельности, считался звездой многих соревнований по различным видам спорта.
Энди Хейр, 34-х лет, после окончания Даремского университета поступил на службу в армию, в разведку.
— В завершающий период службы в армии я был откомандирован в качестве начальника отделения генерал-адъютантской службы в один из Специальных воздушно-десантных полков территориальной армии, где под моим началом проходил службу вот этот молодой человек. — Он кивнул в мою сторону. Теперь и я его вспомнил. Как-то зимой в горах Брекон-Биконс, ночью, под ледяным дождем, он строго отчитал меня за то, что я пукнул на плацу.
