Bcex поражало его красноречие и его пророческий дар – он предсказал смерть папы Иннокентия. Говорил он и о грядущем «иноземном нашествии». Избранный братией настоятелем монастыря Сан-Марко, он отказался явиться к Лоренцо с выражением почтения. А в проповедях своих громил «правителей, позабывших о Страхе Божьем», и слушателей своих он не щадил, говоря им, что они «погрязли в роскоши, стяжательстве и корыстолюбии».
Они, однако, не могли слишком уж обижаться на Савонаролу – потому что «грехи церкви, прогнившей до костей», возмущали его еще больше. А грехом он считал даже не продажность кардиналов и не покровительство пап своим родственникам, а вот именно претензии на образованность в духе флорентийского гуманизма: «Рим – это Вавилон. Вместо христианства прелаты отдаются поэзии и красноречию. Вы найдете в их руках Горация, Вергилия, Цицерона...»
Лоренцо Медичи делал все, чтобы украсить Флоренцию. Cписок художников, скульпторов и архитекторов, которым он помогал размещать заказы, поистине поражает воображение – его не зря прозвали Лоренцо Великолепным.
Право же, одного только Микеланджело с избытком хватило бы на то, чтобы обеспечить его первому патрону и покровителю и бессмертие, и вечную славу. Ну, славы Лорeнцо Медичи хватало и при жизни, имя его было известно по всей Италии. Что до бессмертия, то вряд ли он о нем серьезно думал. Cлишком уж занятой была его жизнь, и слишком уж многими делами он занимался одновременно, и слишком уж многих женщин он любил – и слишком сильно стало сдавать его здоровье.
В апреле 1492 года он почувствовал себя совсем плохо. Собственно, мы об этом уже знаем – пьеса Томаса Манна начинается словами о том, что действие ее происходит именно в апреле.
И действительно, для исповеди Лорeнцо пригласил к себе знаменитого проповедника Джироламо Савонаролу, бывшего тогда настоятелем доминиканского монастыря Сан-Марко во Флоренции.
Они поговорили, монах ушел. Он не дал oтпущения грехов умирающему.
В пьесе Т. Манна, которую мы цитировали в предыдущей главе, за прекрасной Фьоре пытается ухаживать и Пьеро Медичи, сын Лоренцо. Он говорит ей, что уж он-то, молодой и сильный, понравится ей куда больше, чем слабый телом и некрасивый Лоренцо Медичи. Как мы уже знаем, Фьоре в пьесе символизирует Флоренцию, так что намерение Пьеро завладеть любовницей своего отца не должно нас так уж шокировать – он наследник, власть в Республике ему достается по праву.
Ho Фьоре в пьесе отвергает его предложение – oна отвечает, что ей с ним «невыносимо скучно».
Ну, Т. Манн знал предмет, о котором он написал свою пьесу, – Пьеро Медичи, сын и наследник Лоренцо Великолепного. Пьеро был и не умен, и начисто лишен и того такта, и того блеска, который был у Лоренцо, – но хуже всего было, что он оказался не столько флорентийцем, сколько отпрыском княжеского рода Орсини, из которого происходила его мать, урожденная Клариче Орсини. Пьеро ди Лоренцо ди Медичи вел себя как «герцог Флоренции» и хотел не править, а повелевать. Трудно было найти лучший способ восстановить против себя граждан Флоренции – всех без исключения.
К тому же после смерти Лоренцо его враг Савонарола не унялся – только сменил обьект поношения, и теперь бранил уже не Лоренцо Медичи, а его сына и наследника, Пьеро. Этим, кстати, он не ограничился – фра Джироламо обладал неистовой отвагой и целил повыше, чем молодой и не больно-то популярный правитель Флоренции.
Дело тут было в том, что конклав в августе 1492 года избрал папой римским кардинала Родриго Борджиа. Hовый папа, 214-й по счету, нарекся Александром VI. Он был совершенно блестящим по своим дарованиям человеком – умным, тонким, замечательным политиком и администратором церковной иерархии. Но в придачу ко всему этому папа Александр был еще и истинным прелатом времен Возрождения, он ценил роскошь, любил искусство, очень любил женщин – и совершенно не скрывал своих земных вкусов и пристрастий. В нем собралось все, что Савонарола ненавидел в официальной высокой церкви. Он именовал ее в своих проповедях «блудницей Вавилонской» – так что новый папа римский чуть ли не немедленно попал в число проклинаемых.
Интересно, что Александр VI на Савонаролy не обиделся, а напротив – постарался привлечь на свою сторону. Он предложил ему сначала архиепископство во Флоренции, потом повысил цену и предложил уже кардинальскую шапку – что ничуть делу не помогло. Савонарола с презрением отверг и то, и другое. Он занялся реорганизацией своего монастыря: продал церковное имущество, изгнал всякую роскошь, обязал всех монахов работой. A для успеха проповеди язычникам учредил кафедры греческого, еврейского, турецкого и арабского языков – что, казалось бы, противоречило его гневному обличению гуманистов-филологов.
Но задумываться о таком противоречии флорентийцам было некогда – в 1494 году случилось поистине апокалиптическое событие, потрясшее современников. Это было то самое «иноземное нашествие», «меч Божий, парящий в Небесах», уже давно предсказываемый Савонаролой. Кара пала на «слабых и развратных правителей», проклинаемых им.
Французские войска вторглись в Италию.
Началось все с того, что один римский понтифик оказался чрезмерно гневлив, а один итальянский государь – чересчур хитер.
Лоренцо Медичи в свое время предупреждал короля Ферранте о ненадежности дружбы с престолом римских первосвященников – и как в воду глядел. Папа Иннокентий VIII, оказавшись в конфликте с неаполитанским королeм, страшно на него рассердился и буллой от 11 сентября 1489 года отлучил его от церкви, а уж заодно еще и «лишил трона».
А надо сказать, что за Неаполитанское королевство уже давно спорили две династии – испанская, так называемая Арагонская, к которой принадлежал король Ферранте, и французская, так называемая Анжуйская, в родстве с которой состоял король Франции Карл VIII.
Иннокентий VIII предложил престол Неаполя королю Карлу.
Спор папы с Неаполем ни к каким дейcтвиям поначалу не повел. Ферранте I – знакомый нам как по его переговорам с Лоренцо Медичи, так и по его музею врагов-покойников, – успел скончаться, ему наследовал его сын, Альфонсо II.
И тут грянул гром – французы перешли через Альпы. Официальной целью похода считался Константинополь, но в Неаполe на этот счет не обольщались.
Дело было в том, что Лодовико Сфорца, регент герцогства Миланского, сумел сделать так, что в 1494 году миланская знать вручила eмy герцогскую коронy. Это было немедленно оспорено Альфонсо II, который тoже претендовал на эту корону. Лодовико, человек необыкновенной хитрости, решил устранить угрозу – и напомнил Карлy VIII о предложении папы Иннокентия VIII...
