Ознакомительная версия.
Тащить вагоны-цистерны в гору к Сурамскому перевалу было трудно, и для железной дороги между Баку и Батумом хороню было бы пробить в этом месте тоннель, однако такое предприятие отняло бы много времени и обошлось бы весьма Дорого. B марте 1886 г. российское правительство все же решилось на постройку тоннеля. Карл Нобель, сын Людвига, был агентом Альфредова динамитного завода и предложил поставить взрывчатку оттуда. «Динамит потребуется в значительных количествах». Правда, было пока неясно, каким способом собираются взрывать гору. Письменно обсуждая этот с Альфредом, Карл замечает, что у казенных инженеров «есть выбор между сжатым воздухом, нагнетаемой под давлением водой и электричеством, которое предлагает “Сименс”». Мнение Альфреда, несомненно, повлияло бы на принятие решения. B другом письме Карл благодарит дядю за советы и возвращает полученное от него описание бурового станка конструкции Брандта, предварительно сняв для себя копию. «Инженеры получат еще много полезных сообщений и таким образом будет укрепляться их доверие к нобелевскому заводу, претендующему на выполнение этого задания» Пригодился ли в данном случае динамит Альфреда, сказать трудно.
Зато известно, что не хватало вагонов-цистерн и что железная дорога была перегружена. B конце концов Людвиг и пять крупнейших бакинских экспортеров совместными усилиями построили ветку через перевал. Ветка была пущена в 1886 г., и по ней перевозили керосин. B Баку следовало наладить контроль за перегонкой нефти, в этом с Людвигом были согласны все заводчики, даже питавшие к нему сильную неприязнь. Через 10 лет железную дорогу чуть не целиком смыло ливнем, и пришлось прокладывать ее заново, а еще тянуть нефтепровод от Баку до Батума. Его открыли в 1903 г., спустя почти 30 лет после появления на свет этой идеи. Революция 1905 г. привела к резкому падению нефтедобычи, отчего эксплуатация трубопровода стала невыгодной.
«Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» гигантскими темпами расширялось. Людвиг был доволен: «…между Баку и Санкт-Петербургом образована надежная цепочка связи и налажено разумное управление ею». O компании заговорили печать и общественность, так что все предрекавшие ей крах теперь сожалели о том, что не стали вкладывать деньги, когда им такое предлагалось. Компания состоит из самостоятельных предприятий, каждое отчитывается за свою деятельность и отвечает за свое материальное положение, – сложная и весьма современная организация производства. Склонные к авторитаризму конкуренты подозрительно смотрят на такой способ управления: неужели можно давать директорам столько независимости – и столько ответственности? Да, можно, считает Людвиг.
Впрочем, хватало и проблем, и критики. Альфред в письмах к Людвигу и Роберту с самого начала ругал ведение финансовых дел. Объектом критики нередко становился Михаил Белямин, добрый друг семьи, внесший огромный вклад в создание «системы». Альфред считал, что Белямин слишком своевольничает в торговом отделе и к тому же не имеет достаточного опыта в коммерции. Оборотного капитала вечно недоставало, что ставило под угрозу кредитоспособность Товарищества. Людвиг слишком быстро наращивал выпуск продукции, а отрасль была капризная, рынок мог внезапно затовариться, что вызывало падение цен.
Бензин, на который не было никакого спроса, сливали в море. Густую нефть за недостатком хранилищ и транспорта тоннами сжигали или тоже сбрасывали в море. Bo время шторма в Каспийском море получил серьезную течь танкер «Будда».
Главный управляющий Густав Тёрнудд регулярно докладывал Людвигу о положении в Баку, сообщал о том, сколько продукции и по каким ценам вывезли за границу конкуренты. Время трудное, все, похоже, страдают от недостатка средств. «У меня нет слов, чтобы выразить мою безмерную благодарность за скорый и регулярный перевод денег из Санкт-Петербурга!» Густав пишет о том, что местные промышленники Акелов и Быков предлагают товариществу выкупить их заводы. У Тагиева же скважина совсем оскудела, но он хочет бурить глубже и надеется на новые источники нефти. Говорят, его завод по производству смазочных масел сгорел. Один из конкурентов взял на себя обязательства, которых явно не сумеет выполнить. Управляющего «Бакинского нефтяного общества» погнали за бесчестность. Мирзоев испытывает серьезнейшие материальные трудности. И далее:
«Но больше всего Мирзоеву не повезло с тем, что в его фирме нет ни одного энергичного и головастого человека, <…> иначе она бы уже давно обошла всех соседей. Из сказанного явствует, что в целом обстоятельства в Баку отнюдь не блестящие и следует ожидать перемен. Непосредственно нас касаются слухи о том, что все эти трудности якобы вызваны “Товариществом бр. Нобель”. До меня, однако же, не доходили какие-либо доказательства подобного утверждения, если не считать откровенной лжи, которой тоже не чураются, причем слишком часто. Нам надо целиком и полностью полагаться на собственные силы, не прибегая к посторонней помощи даже по самому малому поводу».
Помимо руководства машиностроительным заводом в Петербурге и нефтяной компанией в Баку, Людвиг занимался сбытом Альфредова динамита на российском рынке. B 1881 г., после того как царя Александра II убили бомбой с нитроглицериновой начинкой, Людвигу запретили ввозить динамит из Германии. Планы братьев об открытии динамитного завода в России совершенно расстроились, и о них пришлось забыть до 1914 г., то есть до начала Первой мировой войны.
Летом 1882 г. была оглажена непрерывная перегонка, и Людвиг даже в виде исключения взял на нее патент. B следующем году новый завод выработал 106 тыс. тонн керосина – больше всех бакинских конкурентов, вместе взятых. (В США непрерывный процесс был внедрен лишь в 1906 г.)
B течение некоторого времени Баку угрожали перепроизводство падение цен, что означало бы кризис и для «Товарищество бр Нобель». Альфред по собственной инициативе выделил кредит сначала в 600 тыс. рублей, а зачем в 1700 тыс. франков (в общей сложности около двух миллионов рублей). Собрание пайщиков прошло благополучно, Альфреда выбрали в правление, а Тёрнквиста весьма хвалили. Газеты, ранее с удовольствием хулившие Людвига и его нефтяную компанию, заговорили иначе, когда она раздала 20 % прибыли за 1882 г., хотя сама переживала сложный период, сопровождавшийся рядом неудач.
B это время ближайшим сподвижником Людвига в Петербурге и начальником лаборатории, где удалось выделить 40 разных сортов нефти, был Яльмар Круселль. Хотя нефтяную форсунку изобрел не Людвиг, он с Альфредом Тёрнквистом приспособил ее для практического использования. Их конструкция позволяла жечь мазут – остаточный продукт перегонки. Форсунка сыграла огромную роль в экплуатации паровозов и пароходов; кроме того, «нобелевскую горелку» выпускали для обогрева домов, для пекарен и кухонных плит. Нефть была дешевле угля и имела большую теплоту сгорания. Людвиг на три года опередил Рокфеллера, который разрабатывал форсунку в США.
Ознакомительная версия.
