Теперь начался этап, когда работа на перспективу стала выгодна, когда думать о капитализации тоже стало выгодно. Когда основные собственники поняли, что им хочется не просто каждый день бороться с трудностями, но и строить компанию, которой можно гордиться. Макроэкономическая стабильность дала возможность людям инвестировать свои собственные свободные деньги в новые инструменты, а не только держать их в банках дома под кроватью в виде долларов. В результате происходит трансформация всей экономики, в том числе финансового и фондового рынка, который становится очень важной шестеренкой, двигающей всю экономику в целом.
– С рынками каких развивающихся стран можно сравнить Россию?
– Не удастся сравнить Россию с другими странами, потому что мы уникальная во многих отношениях страна. Россия имела очень развитую экономику, которая провалилась в глубокий кризис и сейчас восстанавливается. И сейчас в России происходят удивительные вещи, которые невозможно сравнить ни с Китаем, ни с Бразилией – ни с кем. Россия имеет высокообразованное население, которое не понимает ничего в бизнесе. Огромные промышленные мощности, которые давно не модернизировались. Огромные инфраструктурные проекты, которые уже давно реализованы, но теперь требуют дополнительных инвестиций. При этом очень успешное использование удачной конъюнктуры, связанной с натуральными ресурсами, требует серьезных инвестиций в технологии и в модернизацию этого сектора. Поэтому сравнивать Россию с развивающимися странами не совсем корректно. Советская империя была мощной, но она просто была в другой системе координат. И из той системы координат мы переходим в новую.
– Иностранные компании рассматривают Россию как страну с очень большим потенциалом роста. Но по населению мы проигрываем Китаю, Индии, да и другим странам. Если судить по валовым показателям, мы остаемся конкурентоспособными?
– У нас не должно быть иллюзий, что мы – номер один во всем. Но мы остаемся конкурентоспособными, несмотря на то что Китай имеет большие преимущества и потенциал. Любая компания, которая имеет рост 5 % в год на стабильных западных рынках, выходя в Россию, получает возможность увеличить темпы роста минимум на 15–20 %. И наш рынок становится для них крайне важным даже с учетом того, что в Китае темпы можно увеличить еще больше, на 30–40 %. Ведь у нас такой уровень ненасыщенности всеми товарами и услугами, что для любой компании, начиная от мебельной и заканчивая серьезными финансовыми учреждениями и автомобильными концернами, Россия представляет собой уникальный рынок.
– Как долго может продолжаться нынешний этап развития?
– Я сторонник 40-летнего горизонта. Как в свое время Мои сей, который 40 лет водил свой народ по пустыне. Логика здесь в том, что должно смениться по крайней мере одно поколение. А уже следующее поколение вырастет в новой среде. И думаю, что рост будет продолжаться и в следующие 20 лет. Но я не идеализирую это время – на этом этапе мы будет иметь свои плюсы и минусы. Конечно, будут возникать проблемы, и безусловно, нас коснутся отголоски мировых кризисов. Но тренд расширения, углубления наших индустрий, нашего бизнеса сохранится.
– С чем могут быть связаны эти кризисы?
– В первую очередь это вопрос развития мощностей, развития инфраструктуры. В большинстве отраслей требуется обновление в течение трех-пяти лет. Хороший пример – авиация, где замены требует несколько тысяч самолетов. Но даже если сейчас заказать все свои самолеты у Boeing и Airbus, в ближайшие три года поставить их нам они не смогут. Здесь временной горизонт мы уже пропустили. Думаю, если мы не стабилизируем демографическую ситуацию, то нам будет необходима новая серьезная пенсионная реформа. Укрепление рубля на каком-то этапе тоже может привести к изменению конъюнктуры, когда товары станут неконкурентоспособными. Кроме того, баланс нашей экономики во многом зависит от ситуации на рынке природных ресурсов. Так что у нас довольно много узких, слабых мест. Может быть, каждая проблема по отдельности и не выглядит критичной, но если порвется сразу в нескольких местах, это может вызвать большой шок. Но я уверен, что такой кризис, когда совпадет все вместе, как в 1998 году, нас минует.
– Развитие российского рынка происходит очень быст ро, и остро встает проблема кадров. Как вы ее оцениваете?
– Этот вопрос очень емкий. В 90-е годы принципом, по которому в компании подбирали людей, был «свой – не свой». Важен был не профессионализм человека, а то, чтобы он мог максимально сохранять лояльность и тайну. Потому что задача была контролировать потоки, а не следить за эффективностью. IT-системы и HR существовали, но это было скорее третично, потому что не это оказывало эффект на маржу.
Сейчас ситуация изменилась. Даже в тех компаниях, которые были успешными, встал вопрос профессионализма. Но получилось, что этот вопрос не решили ни наши ребята, которые получили классическое западное образование, ни иностранцы, ни те самоучки, которые раньше были успешны. Ведь зарабатывать деньги и строить бизнес – это две большие разницы. И не все это понимают. В России есть очень много успешных людей, которые в 90-е годы заработали деньги. Но намного меньше людей, которые построили бизнес. Для построения бизнеса требуются качественно другие менеджеры, люди с другим взглядом. Уже есть жесткое понимание того, что мы, участники российского рынка, должны построить принципиально новую модель образования внутри страны, которая будет учитывать и бизнес-школы, и технические вузы. Если образование не будет учитывать новых реалий, мы обречены на попадание в страны второго или третьего мира.
– Что касается Московской школы управления, президентом которой вы являетесь, – кого вы предполагаете там готовить?
– Наша задача – привлекать людей с предпринимательской жилкой. Если посмотреть на сегодняшний тренд, на Западе 97 % выпускников занимают менеджерские позиции в крупных корпорациях. И только 3 % людей начинают собственный бизнес в первые пять лет после окончания. Те люди, которые заканчивают западные бизнес-школы, хеджируют свои зарплатные риски, получают печать, позволяющую претендовать на годовую компенсацию в $60–100 тыс., обеспечивать себе какой-то средний уровень жизни. Мы хотим дать им возможность по смотреть на по строение собственного дела в стране с развивающейся экономикой, показать на своем опыте, как можно работать и принимать решения в условиях неопределенности. При этом для нас важно дать не только теоретические знания, но и реальные ин струменты и возможности для создания или развития собственного бизнеса. Поэтому уже сейчас мы создали в рамках этого проекта фонд, который будет участвовать в наиболее интересных проектах выпускников. Безусловно, убедить предпринимателя, что ему стоит пойти на полтора года поучиться, довольно сложно. Но такой новый подход, я уверен, через 15–20 лет позволит нам вывести экономику России на принципиально новый уровень.
