Ужин был в подлинном смысле дружеский, откровенный, веселый, самокритичный (с нашей стороны: чего Чейтер никак не ожидал - острых и критических оценок наших собственных дел!).
Мне показалось, что он уехал, поколебавшись в «еврокоммунизме» (в антисоветской его части). Во всяком случае пищи для размышлений вместе с Макленнаном, Уоддисом и Ко ему хватит.
31 мая 77 г.
Сегодня написал по просьбе Б.Н. речь для Суслова на основе решения Пленума ЦК об инаугурации Леонида Ильича в качестве Председателя президиума Верховного Совета. Т.е. Б.Н. хочет и здесь подсуетиться. Написал красиво, но Б.Н., конечно, правил в своем стиле.
Возня с подготовкой материалов для встреч с Гэс Холлом, самым капризным и самонадеянным из лидеров КП (смешно смотреть). Но Брежнев его всегда соглашается принимать «без звука».
В воскресенье в «Правде» статья: «Черная магия на Таганке» - о «Мастере и Маргарите». Интеллигентный, даже элегантный, с комплиментами, но разгром. Очень точно отмечены и политический замысел Любимова, и его вульгарность, и его талант, и все прочее.
5 июня 77 г.
Вчера с Пономаревым встречали Гэс Холла. Сегодня на Воробьевых горах я четыре с лишним часа рассказывал ему про «еврокоммунизм». Так условились: я просвещу его во всех подробностях, потом он будет разговаривать в ЦК с Сусловым и Б.Н., потом выведут на Брежнева.
Интересно, в одну ли дуду эти три «контакта» будут дуть с точки зрения интерпретации нашей линии и линии, которую мы хотели бы от него.
Опубликован проект Конституции. Бовин, хоть и назвал мои замечания фигней, однако на 75 % их учел. Не другие же на них настаивали. Тем более, что он, наверняка, подмял под себя всю команду, как это бывает всегда. Впрочем, может быть, мои замечания совпали с другими, более весомыми.
11июня 77 г.
Состоялись встречи Суслов-Пономарев с Гэс Холлом и Брежнев-Гэс Холл. На первой я был. Заранее Брежнев сказал Б.Н.'у, что он будет говорить только о Картере и вокруг. «А все остальное там - Марше и проч. ваши дела обсуждайте без меня». Я Гэса предупредил об этом. И все было выдержано...
Накануне вечером Б.Н. раздраженно мне говорит: «Брежнев не доволен памяткой. Мол, почему она так составлена: по этому вопросу можно было бы сказать., в ответ на это можно было сообщить.. .(т.е. составлена по нашему «классическому образцу»). Надо прямо - так, как я буду говорить». Мои возражения: мол, Мостовец, зав. сектором, получил в прошлый раз (в 1974 году!) втык от Александрова, когда попытался сделать именно так - в прямой речи. «Что это вы за Брежнева - я, я, я? Что он - не знает как сказать?» На это Б.Н. мне резонно заявил, что «это было когда!». и у меня бы спросили, а не у Мостовца.
Откровенно говоря, я тоже был сначала недоволен этой формой, и сказал Мостовцу, что по моему собственному опыту нужна прямая речь. Но он убедил меня - не надо-де нарываться еще раз на Александрова - пусть сам переделает.
Б.Н. говорит: сейчас там «сложное положение» и вообще знаете., т.е. давал понять, что Брежнев опять в такой форме, что сможет лишь прочитать написанное большими буквами.
Я сел и переписал все в прямой речи, подлаживаясь под Александровский «живой» стиль. Кроме того, вставил по его настоянию резкую оценку, только что появившегося доклада Картера комиссии Конгресса о выполнении (Советским Союзом) Хельсинских соглашений. Александров назвал доклад «хамским». Я это вписал в памятку, а Брежнев произнес.
У Суслова. М.А. долго приветствовал Холла, как-то нервически все время подхихикивая (это у него появилось несколько лет назад, особенно, когда он в хорошем настроении). Потом стал говорить (без бумажки). В общем - схематично изложил примерно ту же концепцию, с которой я подробно ознакомил Г. Холла на Воробьевых горах. Речь шла почти исключительно о еврокоммунизме. Встрял Б.Н. и тоже произнес двадцатиминутную речь - с нажимом против ревизионизма и как мы боремся против именно реформистского уклона. Характерно, что Суслов дважды прерывал Б.Н.'а, подчеркивая, что «путь борьбы, путь к социализму они (т.е. КП западных стран) пусть выбирают сами. Это их дело. Мы в это не хотим вмешиваться, мы с ними по-товарищески дискуссируем». Второй раз он прервал
Б.Н.'а, напомнив, что и во время беседы их двоих с Плиссонье «я ему сказал, что мы, т.е. КПСС, еще на XX съезде оговорили, что мы за мирный, в том числе парламентский путь».
А Б.Н. все рвется учить и наставлять, хотя в практической политике он все-таки больше руководствуется здравым смыслом и призывает выступать пока лишь только против антисоветских аспектов еврокоммунизма.
Гэс Холл (он потом меня, когда выходили из ЦК шутливо поблагодарил за «подготовку» к этой беседе) выражал полное согласие с «взвешенной» линией КПСС, говорил, что КП США должна действовать «в унисон», а не по-партизански в МКД. Хотя, судя по его докладу на Пленуме ЦК в начале июня (который нам показал Моррис) - там он держался несколько иной позиции: открыто громить в защиту КПСС.
Проговорили несколько больше двух часов, а в пять уже надо было быть у Брежнева.
Суслов, когда я с ним стал прощаться, спросил: «А разве я не буду там». Я сказал: «А зачем? Много народу., вот будет Михайлов, референт, с языком».
Он отреагировал неопределенно. А Б.Н. потом приглашал (с согласия Суслова), но так, будто выпрашивал меня отказаться. Что я и сделал. И правильно. Как потом выяснилось, Брежнев даже Александрова не пригласил. И пришлось бы мне, потоптавшись в коридоре, уйти восвояси.
Как рассказали потом Б.Н. и Михайлов, все было как по нотам. Л.И. зачитал в два приема чуть подправленную Александровым памятку, дав в середине слово Холлу. Тот был ясен и краток: Картер скоро обломает зубы и займет более реалистическую позицию.
Большое фото в «Правде» и во «Времени» по телевидению. Объятья и проч. Коммюнике тоже прошло так, как мы его заготовили. Откликов я еще не видел.
12 июня 77 г.
Сегодня опубликован Гимн СССР и ответ ЦК КПСС на Открытое письмо КПЯ по Курильским островам. Глупое, бесперспективное - ни у кого, кроме шовинистов, не могущее вызвать симпатии. Работа Ульяновского и Коваленко прет из каждой строки, грубая сапожная работа.
Брутенц ездил в Мексику на съезд партии. КП там тоже выходит на «свой путь» - латиноамериканский еврокоммунизм. Проездом он был несколько дней в Вашингтоне и Нью- Йорке. Виделся и в Мексике, и в США со многими журналистами и дипломатами от «соседей» (резиденты КГБ). Общее впечатление от разговоров с ними - они, наши люди за границей, живут в атмосфере, где «нас не любят!» «Не любят, Толя! Все - от крайне левых, до крайне правых». Наши некоторые прямо говорят об этом постоянном ощущении, которое возникает и из повседневных мелочей, и из более осознанных политических наблюдений.
