Во время съемок эпизода "Проводы эскадрона" пострадал оператор-постановщик Павел Лебешев. Произошло это случайно. В тот момент, когда духовой оркестр грянул бравурный марш, лошади, запряженные в тачанку, внезапно испугались и понеслись во весь опор. Лебешев не успел отскочить в сторону, в результате чего получил сильнейший удар в грудь и потерял сознание. К счастью, госпитализации не понадобилось — оператор отлежался остаток дня в постели и на следующий день вновь встал за камеру.
ЧЕЧНЯ: СЪЕМКИ ВПЕРЕМЕШКУ СО СКАНДАЛАМИ
Вернувшись из Марфино, группа занялась упаковкой имущества, чтобы отправиться еще в одну экспедицию — в столицу Чечено-Ингушской АССР город Грозный. Отъезд состоялся в середине августа. 20 августа начались съемки на натуре в 40 километрах от Грозного — снимали декорацию "Таежный хутор", где дислоцировалась банда Брылова. Это там есаул говорит Лемке: "Знаете, а я вам не верю". "Отчего ж?" — удивляется ротмистр и задает Брылову вопрос: "Есаул, чтобы вы сделали, если бы у вас было 500 тысяч золотом?" Тогда же снимали "видения Брылова": пикник, где одна из дам, показывает в камеру язык. Кстати, вторая дама — это супруга режиссера Татьяна Михалкова. Как мы помним, молодые расписались в Москве, а вот свадьбу справили на съемках в Грозном. Жених договорился с властями города о регистрации, и молодых расписали в тот же день. Без положенного в таких случаях белого платья, фаты, черного костюма и пупсов на капоте. Праздновали всей съемочной группой, что называется, по-студенчески.
Из-за того, что в автобусных парках Грозного отсутствовали автобусы марки "ЛАЗ-695", для перевозки массовки пришлось пользоваться автобусами "ПАЗ", что вдвое превысило лимит по смете, отпущенный на экспедицию. При этом два автобуса возили солдат кавалерийского полка в город, в баню. Были задействованы две грузовые машины (их тоже взяли напрокат в Грозном): одна перевозила продукты для съемочной группы и сено для лошадей, вторая (тралер) — осветительную аппаратуру. В съемках участвовали 60 лошадей, все они принадлежали кавполку. Первоначально предполагалось, что часть лошадей можно будет взять напрокат у местного населения, но облисполком Чечено-Ингушской АССР незадолго до съемок издал постановление, согласно которому все лошади, находившиеся в частном пользовании, изымались, поэтому чеченских лошадей на съемках практически не было.
С 1 сентября начали снимать эпизоды с участием Константина Райкина: первую встречу Каюма с Шиловым (когда тот демонстрирует татарину фокус с золотой цепочкой, доставая ее изо рта, а затем под дулом пистолета, вопрошающего: "А золото где?"); истерику Каюма: "Я конь жалел. Бай, собак, лицо камча бил". — "Твой отец бай?" "Какай бай? Каюм женится хотел, деньга не был калым платить. Папка старый, мамка старый. Юрта худой стал, дождик мимо крыша капает. У меня халат не был. Кажный шакал халат носит. Я целый год без халат ходил…"
Однако, не успев начаться, съемки были остановлены из-за ЧП, случившегося в группе в начале сентября — из-за ротозейства администраторов погиб один из маляров. В тот роковой день он позволил себе выпить лишнего и самостоятельно передвигаться не мог. Но вместо того чтобы освободить его от работы, администратор приказал погрузить маляра в автобус и отправить на съемочную площадку: дескать, по дороге проспится. А в салоне автобуса находились канистры с бензином, а также пакля, мешковина и ветошь для протирки. По дороге пьяный маляр решил закурить и… сами понимаете, что произошло. Это ЧП переполнило чашу терпения съемочной группы, которая чуть ли не с первых дней страдала от безалаберной работы директора картины К. и его заместителей (например, во время съемок на Терском перевале была украдена тачанка, стоимостью 161 рубль 32 копейки, так как директор фильма и реквизитор не обеспечили ей должную охрану). 6 сентября коллектив фильма "Свой среди чужих…" в количестве 40 человек провел собрание, на котором административной группе был выражен вотум недоверия. Чтобы читателю было понятно, о чем именно идет речь, стоит ознакомиться с протоколом этого собрания более подробно.
Собрание открыл режиссер-постановщик фильма Н. Михалков, который сказал следующее: "Положение в группе — на грани катастрофы. Еще в Москве, в Марфино, мы столкнулись с безответственностью администрации — дом Шилова строил алкоголик и вор, впоследствии выгнанный, но объект сдали не в срок. В Марфино на площадке работал еще один человек — абсолютно несведущий в работе с людьми, который своей грубостью вызывал постоянные конфликты с группой, а профессиональная непригодность группы администрации привела к скандалу — не вернули взятые напрокат в совхозе папки с их важной документацией. Переезд в Грозный занял 15 дней, которые директор, самовольно переделав план, поставил днями подготовки. Ни одна декорация не готова, мы снимаем за счет качества. Неоднократно пытались беседовать с директором, но ситуация не меняется. Вчера было из ряда вон выходящее происшествие — приехавший кавалерийский полк оказался, по вине дирекции, без помещения для лошадей, негде размещать людей, никто не договаривался об их питании. Новый заместитель директора Ш. своим постоянным барским и бесцеремонным обращением с людьми вызвал всеобщее недовольство группы. Так больше работать невозможно".
М. Лянунова (реквизитор): "На декорации, вопреки уверениям администрации, до сих пор нет охраны. Вынуждена после съемки каждый день увозить реквизит на базу, а сегодня не дали машину, и я полтора часа после смены сидела одна на ящиках, а когда пришел грузовик, грузила все сама с водителем. Я считаю такое отношение возмутительным".
В. Летин (бригадир осветителей): "Декорация строилась 1,5 месяца, а до сих пор не готова. Материал достали плохой. Я считаю, что Г. отнесся к своим обязанностям спустя рукава. По приезде группы он вообще несколько дней не выходил на работу, угнал на сутки "ГАЗ-69", сам за рулем где-то катался. Такие люди, как он и Ш., в группе работать не имеют права. Странно, что директор берет их под защиту, особенно Ш. Он теперь у нас второй директор, руководит группой с балкона. Безобразно разместили конницу, этим занимался Ш., теперь запустил строительство моста".
Д. Эльберт (костюмер): "Хочу сказать несколько слов насчет костюмерной. Мы работаем в невыносимых условиях. В костюмерной сыро, душно, одна лампочка. Ш. две недели назад обещал вентиляторы, прорубить окно, но ничего не сделано. А К. вообще от всех дел устранился, Ш. же на вопросы грубо отвечает — "не ваше дело". Мне очень нравится группа и работать хотим, но сколько можно на хорошем отношении к творческой группе выезжать?"
