Дмитрий Янчевецкий - У стен недвижного Китая

На Маньчжурской дороге

Около полуночи едем дальше. Пассажиры устроились с великим трудом и лишениями. Теснота страшная. Ехало множество семейных, с малыми детьми. Помещались и над скамейками, и под скамейками. Кроме вагонов 3-го класса, следовали еще товарные, приспособленные для перевозки пассажиров, т. е. в них были поставлены железные печи, доски для сидения, вот и всё. Поэтому надо представить себе, как я был счастлив, имея в своем распоряжении отдельный вагончик. Путь был еще очень плох.

Смотрю в окно, луна пропала. Темно. Ветер кругом так и воет. Метель порядочная. Мороз усиливается. Печка в моем вагоне топится, и у меня тепло. Спутник мой укутался в плед и, счастливый, заснул. Он никак не ожидал попасть в такую благодать. Едем час, другой, – вдруг останавливаемся. Станции нет, степь непроглядная, ничего не видно… Проводник при вагоне уходит узнавать, что случилось. Долго пропадает, наконец ворочается.

– Ну, что там такое? – спрашиваю его.

– Да путь, что ли, не исправен! – мрачно отвечает он и ерзает плечами от холода.

– Да ты у кого спрашивал? – кричу ему.

– Да и спросить не у кого. Кондукторов нет, сторожей тоже не видать, – жалуется он.

Стоим, стоим. Уже светло стало. Бесконечная степь, запорошенная снегом, уныло протянулась перед глазами и пропадала на горизонте.

– Эй, проводник! – кричу опять. – Ступай, узнай хорошенько, долго ли же мы будем здесь стоять? Ступай к машинисту, у него спроси.

Уходит. Пропадает с час, не менее. Наконец приходит.

– Ну что?

– Да и машиниста нет. Уехал куда-то с паровозом.

Итак, мы стояли здесь ровно 12 часов. А машинист, оказывается, преспокойно перевозил чьи-то бревна, сложенные около дороги. Их, конечно, должен был убрать специальный рабочий поезд, а не наш, битком набитый народом. Каково же было бедным пассажирам, с малыми детьми, стоять полсуток в открытом поле, где нельзя было даже воды достать, чтобы согреть чайник. Потом, как мне объяснили, такие проделки часто повторялись. Машинисты сталкивались с разными подрядчиками по доставке грузов на дорогу, бросали свои поезда и занимались спешной перевозкой. От своего пассажирского поезда они, конечно, не могли столько заработать, а тут в несколько часов, смотришь, сотенку зашибешь.

В то блаженное время машинисты на Маньчжурской дороге были всесильны. Останавливались где хотели и сколько хотели. Ни кондукторов, ни звонков, ни проездных билетов. Делай что хочешь, – никто слова не скажет. Еще в первую мою поездку в Китай нагляделся я на подобные картинки. Помню, еду из Харбина к Пограничной, для осмотра железнодорожных построек, занятых нашими войсками. Вместе со мной ехал мой знакомый командир пехотного полка, высокий седой старик. Он вечно ходил с большой суковатой палкой и, вероятно, за это был прозван офицерами «Аника Воин». Так вот, останавливаемся мы на одной станции. Был полдень. Есть хотелось сильно.

– Пойдемте вон в тот домик! – говорит мне мой спутник и указывает палкой на небольшую мазанку, саженей сотня от вокзала. – Там столовая, можно пообедать.

– Опасно, поезд уйдет! – говорю ему.

– А мы узнаем! – возражает он. – Эй, ты, молодчина, сколько времени здесь поезд стоит? – обращается он к служащему, который ходил и распоряжался около вагонов.

– Да с час простоим! – слышится ответ.

– Ну вот, видите ли, пойдем! – упрашивает он.

Но я, наученный горьким опытом, не сдался на его увещевания и предпочел съесть в вагоне жестянку консервов. Старик же ушел искать горячих щей, до которых был большой охотник. Но не успел он добраться до заветного домика, как поезд наш… трогается. Сначала я было подумал, что мы делаем маневры. Но нет, едем дальше, дальше, все скорей и скорей. Как сейчас, перед глазами, – виднеется вдали представительная фигура моего почтенного спутника, в высокой мохнатой черной сибирской папахе и в длинном меховом сюртуке. Вон он что-то кричит мне и отчаянно машет костылем, – бросается бежать за нами. Но где там догнать! Наконец, теряю его из виду. На следующей станции, озлобленный, догоняет он меня на паровозе.

А то припоминается мне рассказ моего старого знакомого, еще по Текинскому походу, некоего Г., человека крайне энергичного. Покойный Михаил Дмитриевич Скобелев его очень любил. Главное за то, что, какое поручение ни дашь ему, хотя бы самое тяжелое, он выполнял его блистательно. Уже на что трудно было достать перед Текинским походом верблюдов для перевозки грузов, а Г. достал, да еще не тысячу и не две, а 16 тысяч. Так вот, самый этот Г. был прислан из Петербурга, с рекомендательным письмом, к генералу Гродекову. Не может ли де он быть полезен во время войны своей энергией и опытностью? Гродеков послал его в распоряжение окружного интенданта. Дальше я буду рассказывать словами Г. Надо сказать, что Г. вершков 12 ростом, а в плечах, что называется, косая сажень. Ходил постоянно в черкеске и при кинжале. Мы встретились с ним в Харбине, как старые товарищи.

– Ну, рассказывайте, рассказывайте, как вы тут орудуете? – с нетерпением спрашиваю его.

– Да что сказать? От генерала Гродекова приехал я к генералу Надарову. Тот с места же поручил мне одно трудное дело. Благодаря Бога, выполнил его отлично. Генерал мой остался отменно доволен и даже обещался к Владимиру представить.

– Да ведь Владимир у вас есть! – говорю ему.

– То 4-й степени, а это будет 3-й, на шею-с, – с улыбкой объясняет он.

– Какое же такое дело? Расскажите, пожалуйста.

– Да видите ли, мой дорогой! – продолжает Г. – Генерал и говорит мне: «Есть у меня тут груз. Бросили его возчики вдоль дороги, – не могли довезти до станции. А груз ценный: папахи, фуфайки, чай, сахар, а главное – медикаменты. И вот уже сколько времени, как лежит он, и всё не могу его получить. Не дает дорога вагонов, да и только. Бьюсь, бьюсь, ничего не могу поделать!» – отчаянно восклицает он. На другой же день едем мы с генералом вместе по железной дороге. Он указывает мне, где лежал груз. Вышли мы тут, походили, посмотрели – и вернулись на станцию. Пока генерал отдыхал, я успел уже кое с кем переговорить. Иду к нему и докладываю:

– Ваше превосходительство, поезжайте вы себе в Харбин. Не доедете и до дому, как все будет на месте.

– Как так? Не может быть! – радостно восклицает он.

– Так точно-с! Вот увидите.

Генерал, очень довольный, уезжает, – а мне еще заранее перед этим было дано 20 тыс. руб. на перевозку грузов.

Так, вечерком, встречаю знакомого машиниста. Беру его под руку и веду в ресторанчик. Садимся за отдельный столик. Спрашиваю закуску, вина, водочки и всего, что только можно было достать получше. Выпиваем, закусываем. Только пропустили мы по 3-й, хлопаю я приятеля по плечу и говорю ему: