У нас-то в реке песок, на берегу травка, а тут везде камень – боле ничего.
Я смотрел на Василия, он удивлял меня.
– Тебе, значит, – говорю, – здесь не нравится?
– А чего здесь хорошего? Тут горы, а тут море. А земли нет. А у нас идешь-идешь, едешь-едешь, конца-краю нет. Вот это я понимаю. А тут што: поезжай по дороге – все одно и то же, и дорога одна, боле и нет.
– Ну, а что же все-таки тебе здесь нравится? – озадаченно спросил я у Василия Белова.
– А вам чего тут нравится? – спросил он меня, не ответив. – Чего нравится тут? Калачей нету, это не Москва.
– Вот дыни у меня растут, – говорю я. – Ел ты, хороши ведь дыни!
– Хороши… – сознался нехотя Василий, – только наш весенний огурец, с солью да с черным хлебом, мно-о-ого лучше.
– Ну а шашлык?
– Хорош, а наша солонина с хреном много лучше…
«Что такое?» – думаю я.
– Ну а черешни? – спрашиваю.
– Э-э-э… куда черешне до нашей вишни владимирской. Погодить надо. Шпанская.
Я растерялся и не знал, что сказать.
– Ежели б горы сравнять, – продолжал Василий, – тогда туды-сюды. А то што это? Да и зимы здесь нет, и вино кислое. А у нас – кагор, наливки.
– Постой, постой! – говорю я. – Здесь – мускат.
– Мускат. Это ежели патоку пить, она еще слаще. Это не вино. Мне вчера Асан, вот что к вам приходил, татарин, дак он мне говорил: «Мы, – говорит, – вина не пьем, закон не велит». Им Мугомет, пророк, только водку пить велел, а ветчину, свинину нипочем есть нельзя. Татары народ хороший, как мы. Только, ежели сказать ему: «Свиное ухо съел», – ну и шабаш. Тогда тебе больше здесь не жить, обязательно убьют или в море утопют.
– Это кто же тебе сказал?
– Асан. И из-за етого самого раньше сколько воевали – страсть. С русскими воевали. Русские, конечно, озорные есть. Придут вот на край горы из Расеи и кричат вниз, сюды, к им: «Свиное ухо съел». Ну, и война.
– Это тоже Асан тебе рассказал?
– Да, он говорил. Он в Москву ездил, дык говорит, што у нас там девки хороши, у них нет таких-то. Это верно. Што тут: какие-то желтые, худые. Идет с кувшином от колодца, воды наберет пустяки. А у нас, наша-то, коромысло несет, два ведра на ем, а сама чисто вот маков цвет. А зимой наши девки все, от снегу, што ли, чисто сметана – белые… и румянец, как заря играет. Покажи вот палец – смеются, веселые. А здесь брови красют, ногти, глядеть страшно. Наши на всех глаза пялют, а здесь попробуй – глядеть нельзя, а то секир-башку. Строго очень. Тут и травы нет ничего. Овец-то за горы гоняют, к нам. А то чего здесь? Сел я третева дня у дорожки, на травку, – вот напоролся: она чисто гвозди железные, хоть плачь. Наши-то здесь говорят: «Мы, – говорят, – на Илу ездим, вино там пить, трактир есть. Чай, щи, хлеб черный, ну и место ровное, хорошо. Видать да-ле-е-е-еко…» Да и куда видать, и чего там и не весть. Да-ле-е-еко!.. Какая тут жисть, нет уж, поедемте домой, – сказал мрачно Василий Харитоныч, – тут и дождика-то нет.
Ну что скажешь на это?
Офени – странствующие торговцы галантереей, коробейники.
Бурак, бурачок – сосуд из бересты, используется для хранения пищевых продуктов.
Строчки из сатирического стихотворения Василия Курочкина «Двуглавый орел» (1857 г.).
Знаменитая песенка В. И. Соколовского (начало 1830-х годов), за которую он был посажен в Шлиссельбург «на бессрочное время».
Локальное расширение и углубление русла реки.
«Ах, ты воля, моя воля…» И. И. Горбунова-Посадова (1864–1940) была посвящена 1861 году.
Народное название двухконечной монетки.
Детская игрушка наподобие волчка.
Гуммиарабик (смола, состоящая из высохшего сока разных видов акаций) используется в акварели как клей для красок.
Начало стихотворения Я. П. Полонского (1819–1898) «Затворница».
Речь идет о Павле Семеновиче Сорокине, художнике, графике, академике Императорской академии художеств.
Названия красок: тердесьен (от франц. terre de Sienne) – краска красно-коричневого цвета; «кость» – жженая кость, черная краска.
Знаменитая в свое время американская оперная певица Мария Ван-Зандт не раз упоминается в изданной в 2019 году в «Захарове» книге В. Д. Духовской «Из моих воспоминаний».
Владимир Андреевич Грингмут был редактором консервативных «Московских ведомостей».
Речь идет об Александре Андреевиче Иванове, авторе полотен на библейские и мифологические сюжеты, академике.
Наглость, самодовольство (франц.).
Речь, по-видимому, идет о Вере Саввишне Мамонтовой, дочери Саввы Ивановича.
От франц. moule – съедобная ракушка.
Речь идет о Павле Алексеевиче Тучкове (1776–1858), генерал-майоре, отличившемся под Смоленском.
Адольф Менцель (1815–1895) – знаменитый немецкий живописец и график.
«Там, где море вечно плещет…», Пушкин, «Талисман».
Речь идет о брате Саввы Ивановича, одном из директоров Ярославско-Архангельской железной дороги.
Устрицы (франц.).
Популярный тогда ресторан «Донон» находился на Мойке, 24.
Егор Иванович Мочалов – один из директоров «Эрмитажа».
Дмитрий Андреевич Усатов – артист Большого театра, учитель Шаляпина.
Известный ресторан на Большой Морской.
Подкладка-подушечка для увеличения толщины фигуры (спец.).
Хевсуры – этнографическая группа грузин.
Бармы – царская регалия, широкий воротник с нашитыми на него драгоценными камнями.
Эмиль Альбертович Купер – дирижер Большого театра.
Вполголоса (муз.).
Степан Евтропиевич Трезвинский – тоже бас, выступал в Частной опере.
