— Пошлите офицера связи к Суздалеву, уточните обстановку.
Еще ночью разведчики Панфилова донесли, что против левого фланга дивизии Суздалева противник, опомнившись после удара, начал сосредоточивать крупные силы танков. Суздалев, обеспокоенный передвижением немецких частей, прекратил наступление и перешел к обороне. Доватор и Панфилов продолжали со своими полками продвигаться вперед. В стыках между дивизиями в момент наступления, естественно, образовалась брешь.
Обнаружив значительное скопление немцев против своей дивизии, Суздалев подготовил к обороне и танки.
Действуя вяло и пассивно, он все-таки приготовился к отражению атак. Но противник учел, что атаковать этот участок — значит встретить упорное сопротивление сильной, подкрепленной танками дивизии. Поэтому, совершив обходное движение, немцы силами двух полков — пехотным 75-й дивизии и танковым 5-й дивизии — перешли в наступление в стыке двух дивизий. Но и здесь расчеты их оказались ошибочными. Панфиловцы, перейдя к обороне, не пропустили немецких танков. В этом неравном бою 28 героев-панфиловцев покрыли себя вечным ореолом бессмертной славы и доблести. К исходу этого незабываемого дня командный пункт Доватора находился на Язвищенских высотах. С утра, одновременно с атаками на дивизию Панфилова, противник силами 35-й пехотной дивизии и 2-й танковой перешел в наступление на кавгруппу Доватора.
От горящих немецких танков в небо ползли черные клубы дыма, по деревенским крышам гуляло пламя. Сквозь дым и едкий смрад на дивизии Доватора лезли все новые и новые танковые колонны. От взрывов содрогалась земля, и казалось, все оглохло от неумолкаемой артиллерийской и пулеметной канонады. Положение обороняющихся дивизий с каждой минутой усложнялось. Прислушиваясь к грохотавшей машине боя, Доватор по перемещению звуков угадывал, что левофланговые соседи начали отходить к магистрали.
Прискакавший из штаба дивизии офицер связи старший лейтенант Поворотиев сообщил, что противник обходит полки Атланова. На левом фланге дивизии Медникова немцами прорвана линия фронта в направлении Ново-Петровское. На правом фланге связи с дивизией Панфилова нет.
На наблюдательном пункте Доватора шла напряженная работа. Из блиндажа то и дело выскакивали телефонисты с красными от бессонницы глазами и подавали начальнику штаба полковнику Карпенкову тревожные донесения. Перечитывая их, Карпенков подзывал оперативного дежурного и отдавал какие-то приказания. Дежурный, придерживая на бедре шашку, бежал исполнять их. Почти через каждые пять минут начштаба вызывали к телефону. Пригнувшись, он быстро вылезал из блиндажа, подходил к Доватору и докладывал:
— Командиры просят снарядов.
— Послать, — коротко приказывал Доватор.
— Есть! Я уже распорядился. Командующий выслал танковый батальон. Я думаю, надо подкрепить Атланова. У него положение, видно, серьезное.
— Подождем. Когда прибудут, будет еще виднее.
— Убит командир Н-ского полка… — продолжал начштаба.
Доватор вскинул на него как-то сразу отяжелевшие глаза, а потом медленно отвел их и приглушенно проговорил:
— Написать семье. Для детей что-нибудь сделать, помочь.
Только что вернулся находившийся при дивизии Медникова комиссар Шубин. Отряхивая с полушубка снег, подошел к Доватору.
— Ну как? — настороженно спросил Доватор.
— По совести говоря, неважные дела, Лев Михайлович. Нажимают сильно. Переправили через реку танки. Насели на соседнюю дивизию, отбрасывают ее к шоссе. Люди дерутся крепко. Противник начал было охватывать левый фланг Медникова. Медников двумя полками пошел в контратаку. Отсек пехоту, сжег девять танков… Но держаться ему трудно. Что у Атланова с Панфиловым?
— У Атланова примерно тоже такое положение. С Панфиловым связи нет. Судя по непрерывному гулу, там жарко.
На северо-западе, в расположении дивизии Панфилова, неумолкающе гудела скованная морозом земля. Над лесом густо лопались шрапнельные вспышки.
На командный пункт прискакал взволнованный Шаповаленко. Доватор посылал его с приказанием в штаб дивизии.
— Разрешите, товарищ генерал, доложить?
— Да, да, только покороче…
Доватор, с усмешкой посматривая на встревоженные под лохматыми бровями глаза казака, приготовился слушать.
— Фриц пре, ну ни як терпеть не можно…
— Не пугай… Тише… Неужели правда? — делая нарочито изумленное лицо, спросил Доватор.
— Не пужаю, товарищ генерал. Танки зовсим недалече скрыпять. Беда!
— Да ну-у? Страшно?
— Не так, щоб дуже, но трохи е…
— Давай коней, мы немцам покажем хвост, только нас и видели…
Предчувствуя в словах генерала подвох, Шаповаленко сконфуженно замолчал.
— Значит, не можно терпеть? — напористо допытывался Доватор. — А помнишь, как ты бранил меня за отступление из Смоленщины? Партизанить собирался. Забыл?
— Обидно было, товарищ генерал. Народу богато, а бою самый пустяк.
— А сейчас не обидно? — спросил Шубин. — Смотри, какая идет горячая схватка! Не ожидал я от тебя, Филипп Афанасьевич. Оказывается, ты не очень храбр…
— Товарищ бригадный комиссар! Да я хоть зараз до смерти рубаться пойду. Нам бы трохи танков, стукнуть им в лоб, а потом в сабли!
— Скачи быстро к командиру дивизии, — приказал Доватор, — и передай, что сейчас будут танки. Кого встретишь, всем говори: идут танки. Понял?
— Так точно, товарищ генерал, понял.
Шаповаленко, круто повернувшись, побежал к коню. Через минуту он уже был в седле. Стегнув Чалого, помчался навстречу посвистывающим пулям. Над боевыми порядками обороняющихся дивизий, утробно завывая моторами, неожиданно появились немецкие бомбардировщики. Свирепо тычась остроконечными мордами, они пикировали на лес. Из блиндажей на бруствер вылезли с пулеметами охранявшие командный пункт Доватора разведчики.
Бруствер встряхивали чудовищные взрывы. Бойцы, тяжело дыша, молча наблюдали. Доватор, прислонившись к дереву, гневно сжав челюсти, выщипывал из бурки шерстинки. Шубин стоял рядом и что-то быстро писал в блокноте. Карпенков, склонившись над телефонным аппаратом, вызывал истребителей.
Бомбардировщики, выворачивая серые с темными крестами плоскости, уходя от зенитного огня, кружились над лесом, набирали высоту и скрывались за дымный западный горизонт. На одном вспыхнуло пламя. Через минуту от него оторвалось хвостовое оперение и вместе с моторной группой упало вниз. Второй, снижаясь, вычерчивал на небе густую полосу черного дыма.
— Так, так! — повторял Доватор возбужденно.
