Ознакомительная версия.
«Трактат» писался не для поляков и литовцев. Он создавался для тех европейцев, которые имели смутное представление не только о Русском государстве из-за его удаленности, но и о Польше с Литвой.
Меховский. «Трактат о двух Сарматиях»«Еще есть в Литве и Московии весьма прожорливое и бесполезное животное, не встречающееся в других местах, по имени россомаха. Величиной она с собаку, с кошачьей мордой, телом и хвостом похожа на лисицу, черного цвета; питается трупами. Найдя труп, так наедается, что раздувается и растягивается, как барабан. Тогда она ищет тесное и узкое место между деревьями, входит туда, протискиваясь с усилием, чтобы насильно съеденное насильно и извергнуть. Потощав таким образом, снова бежит к трупу и снова до отказа наедается, а потом опять повторяются те же усилия и возвращение к мертвецу, пока, наконец, она не покончит с ним, сожрав его совершенно.
Может быть, природа создала в тех странах столь ненасытное животное в укор людям, страдающим такою же прожорливостью.
Дело в том, что там, когда знатные и богатые начинают пировать, то сидят с полудня до полуночи, непрерывно наполняя брюхо пищей и питьем; встают из-за стола, когда велит природа, чтобы облегчиться, и затем снова и снова жрут до рвоты, до потери рассудка и чувства, когда уже не могут отличить голову от зада.
Таков гибельный обычай в Литве и Московии, а еще более бесстыдно существует он в Татарии.
Есть еще в тех странах – в Литве, Московии и Татарии – исконный обычай продавать людей: рабы продаются господами, как скот, и дети их, и жены; мало того, бедные люди, родившиеся свободными, не имея пропитания, продают своих сыновей и дочерей, а иногда и сами себя, чтобы найти у хозяев какую-нибудь, хоть грубую пищу».
Произведение Меховского состоит из двух книг. В первой повествуется о Сарматии Азиатской: о появлении татар и турок, их происхождении, о народах, живших до них на этой территории. На первый взгляд, в этой части не должно быть сведений, относящихся к Русскому государству. Однако они обнаруживаются и носят весьма странный характер. Так, при объяснении, что представляет собой Европейская Сарматия, автор дает следующую информацию: на ее территории живут руссы или рутены, литовцы, моски, нугарды и плесковиты; столицей Руссии является Киев. Под москами подразумеваются москвичи, под нугардами – новгородцы, под плесковитами – псковичи.
У читателя складывается впечатление, что жители Московского княжества были особым племенем и носили название моски. «Настоящие» же русские люди жили на юге, и их столицей был Киев. Новгородцы и псковичи также представлялись отдельными племенами. Называя жителей окрестностей Москвы особым именем, которого у них никогда не было, Меховский, судя по всему, хотел подчеркнуть, что какой-либо связи с собственно русскими (в его понимании) людьми у них нет[92].
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Волга впадает в Каспийское море – это неоспоримый факт! – Прим. авт.
На льду Москвы-реки ему хватило бы на 300 000 кур или 120 000 уток! – Прим. авт.
Это одно из его прозвищ. Два других – Великий и Грозный. Из-за того, что у внука Ивана III Васильевича было то же отчество и те же прозвища, Иван IV Грозный в некоторых более поздних записках европейцев слился со своим великим дедом. Тем иностранцам оно, может, и простительно. Во-первых, люди чужие, во-вторых, уровень образования, можно сказать, допотопный. А вот нашим доморощенным сегодняшним образованцам, которые тут же, с пол-оборота начинают верещать, как увидят «Иван III Грозный», должно быть стыдно за свою лень, нелюбопытство и темноту…
Олеарий спутал информацию о существовании слободы «Налейка» при Василии III и факт выселения иноземцев за городскую черту при Иване IV в 1580 году.
Campagna di Tartari – татарские степи.
Mare di Bachan – Бакинское море, которое сам Контарини здесь же определяет как море Каспийское.
Дербент по легенде считался городом, который был основан Александром Великим. Название «Железные ворота» (здесь «Porta di ferro») присвоено ему издавна. Ср. «Каспийские ворота» в тексте «Getica» Иордана (Иордан, § 51, стр. 75, 133; § 55, стр.76, 139; примеч. 154, 180, 388). Барбаро посетил Дербент в связи со своим посольством в Персию. Он подробно говорит об этом городе, который служил воротами между Скифией (Татарией) к северу и Мидией к югу. «Дербент лежит на Бакинском море (mar di Bachu), удаленный от гор на расстояние одной мили; на горе находится замок. К морю, как два крыла (due ale), спускаются стены; их концы уходят под воду. Ширина города от ворот до ворот равна полумиле. Стены сложены из громадных камней по римскому способу (alia romana). На нашем языке слово Дербент значит узкий проход, „пролив“ (stretto), но некоторые, понимая особенности этого места, называют его Темиркапы (Temircapi), что по-нашему значит железные ворота (porta di ferro). Действительно, придумавший эти слова нашел весьма подходящее название – ведь город отделяет Мидию от Скифии. Если кто хочет, отправившись из Персии, из Турции, из Сирии и вообще из стран по сю сторону [„da indi insu“ – здесь подразумевается с юга на север, „наверх“], пройти в Скифию, пусть он войдет через одни ворота и выйдет через другие» (Persia, p. 55 г).
Sturioni, morone – осетры, белуга и вообще крупная красная рыба Каспийского моря и Нижней Волги; о высоком качестве рыбы этих мест хорошо знали итальянские купцы, и сведения о ней помещались во всех руководствах по торговле, таких, как «Pratica della mercatura» флорентийца Пеголотти и др.
По-видимому, эти большие, «почти круглые» рыбы – тюлени Каспийского моря.
Ваrса в данном случае – морской бот, парусное судно средней величины, которое имело особое управление при помощи «zanche» (как попытался описать Контарини) и ходило в виду берега. На боте помещалось 35 человек с их кладью; в их числе были капитан и шесть матросов. См. слова «барка», «баркас» и «бот» в Словаре Даля, где разобран вопрос о деревянных судах на Волге.
О «деспине», т. е. Софье Палеолог, жене Ивана III, и об ее отце, «деспоте» Фоме Палеологе, см. ниже.
Una salina grandissima – несомненно, огромное соляное самосадочное озеро Баскунчак. Контарини не мог – из-за всяческих затруднений с местными властями – точно узнать, где расположено это озеро; он ошибся, сказав, что оно лежит за (di qua) Астраханью в сторону морского берега (verso la marina), тогда как Баскунчак находится севернее Астрахани, к востоку от Волги (Ахтубы).
Franchi, т. е. итальянцы, воспринимались татарами как враги, потому что итальянские (генуэзские) владения – и главный их центр Каффа – менее чем за год до этого отошли под власть турок. Кроме того, еще продолжалась турецко-венецианская война (1463–1479 гг.), а татары были на стороне турок; временами они посылали послов к Узун Хасану в Тебриз, он же после своего поражения под Эрдзинджаном (10 августа 1473 г.) уже не выступал против Мухаммеда II. Тана, по-видимому, замерла сама собою, и татары не признавали больше ни генуэзцев, ни венецианцев.
Comerchieri – сборщики пошлин.
Контарини отметил связи Астрахани с Москвой: русские приходили сюда за солью; русские и татарские купцы ездили с товарами между Астраханью и Москвой.
alermi – непонятное, по-видимому, неправильно прочитанное слово, обозначающее валюту. Эта сумма не названа в дальнейшем, когда у Контарини, уже в Москве, возникли затруднения по поводу возврата русским и татарским купцам тех денег, которые он взял у них в долг с процентами – с целью откупиться от преследовавших его татар.
Относительно медового напитка bevanda (здесь – «vivanda») di mele у русских Барбаро и Контарини пишут, рассказывая о Москве; Контарини впервые упоминает этот напиток, говоря о свадьбах в Луцке.
Контарини был в Астрахани летом 1476 г. Тогда главным ханом – «императором» Большой Орды – был хан Ахмед (1460–1481).
Большая Орда, по Контарини, располагалась на территории между Волгой и Доном; с юга она примыкала к степям Черкесии и к степям по Нижнему Дону, с севера – к пределам (confini) Московского государства.
Ознакомительная версия.
