Ознакомительная версия.
Вы не сможете повернуть назад колесо истории, герр Рейно, но придет время, когда история поступит с вами по справедливости, так, как вы того заслуживаете… Пока мы шли вперед, до нас довели специальное обращение из ставки фюрера: маршал Петен ведет переговоры о перемирии. Он спрашивает у фюрера, какими будут наши условия. Мой бог! Мы не можем в это поверить… Я так безумно счастлив…
Понедельник, 24 июня 1940 г
В 23.50 я услышал специальное обращение (по радио) о том, что в 1.35 ночи (25 июня) все боевые действия должны быть прекращены. Война на Западе завершилась. Одержана одна из славнейших побед в истории Германии! Мы совершили это!
Первый день мира на Западе. Сегодня, скорее всего, продолжения наступления не будет. Машины, оружие, технику нужно привести в порядок… У меня до сих пор только одно желание: добраться до Англии… Мне вернули посылку для унтер-офицера Враза из 6-й роты (погибшего). Она хорошо упакована и прочно перевязана несколько раз шпагатом. Довольно тяжелая. Я долго внимательно рассматривал посылку, прежде чем написать на ней красным карандашом: «Пал за Великую Германию» (Gefallen für Grossdeutschland). Потом отправил посылку обратно его вдове. Что могло быть внутри ее? Может быть, печенье с изюмом, которое он любил. Может быть, яблоки. Несколько открыток из его прекрасной Штирии. Возможно, хорошие сигареты. Враз курил только по воскресеньям. А может, письмо, где она пишет, что беременна. Враз только недавно женился. Бедняга Враз. Бедняга? Нет, брат. Ты богат, сказочно богат. Ты отдал самое лучшее, прекрасное, драгоценное за свою Родину. Ты «пал за Великую Германию».
Далее следует рассказ об обратной дороге домой через Люксембург и долину реки Мозель в Штутгарт, Мюнхен, Браунау, Амштеттен в Нижней Австрии, куда Прюллер и другие прибыли 6 июля.
21.00. В моих ушах все еще стоит раскатистое «Хайль!». Я только что вышел из комнаты командира, где слушал речь фюрера.
Перед глазами я видел мундиры делегатов рейхстага цвета фельдграу, видел толпы из тысяч и тысяч человек, собравшихся перед зданием Кролль-оперы в Берлине, чтобы выразить свою горячую любовь фюреру и его окружению. Даже теперь я слышал слова, вылетавшие из каждых уст. Я сидел за столом, погрузившись в собственные мысли.
Речь увлекла меня, как и большинство немецкого народа… Если вспомнить о том, как прошли последние десять месяцев войны: разгром Польши, героическая битва за Нарвик, капитуляция Голландии и Бельгии, сокрушительное поражение Франции, то во все это просто невозможно поверить. Здесь имело место сочетание блестящей военной стратегии с самым мощным государственным умом. Нашему чудесному вермахту, выступившему как единое целое, была обеспечена абсолютная поддержка промышленности страны. Но превыше всего то, что теперь уже представляется очевидным: Всемогущий благословил нас в этой борьбе!
Мы знаем свою силу! Мы знаем, что на завершающем этапе этой борьбы нас ждет самая славная победа в истории. Мы ничего и никого не боимся. Ведь, в конце концов, фюрер объявил, что наша готовность к этому последнему этапу борьбы ни с чем не сравнима, запасы оружия и боеприпасов неизмеримы, наш тыл, бензин и другое горючее, неистощимые запасы сырья…
Но несмотря на это: фюрер вновь воззвал к разуму. Как солдат, как человек, как победитель! Он вновь дал Англии и миру возможность закончить эту бессмысленную битву. Что за человек!
Тем не менее я знаю, что будет дальше. Вы, мистер Черчилль, вновь отнесете это к слабости рейха. Вы проигнорируете последнее предложение или отмахнетесь от него жестом идиота. Возможно, вы даже не почувствуете результатов последних усилий; при последнем рассмотрении лишь английский народ прочувствует их, потому что они ощущаются только людьми, а не преступными руководителями.
Мы солдаты, и мы, как сказал фюрер, рождены для борьбы с Англией, нашим лукавым врагом! Это видно по всему, что я уже писал прежде. Мы намерены отомстить за все оскорбления и беды, которые она (Англия) обрушила на немецкий народ, особенно на наших солдат. Мы хотим отомстить за те насмешки, которыми она осыпала нашего фюрера, отомстить за убийства наших женщин и детей. Наконец, мы хотим добиться от нее признания нашего права на существование!
Дайте нам жить согласно нашей собственной свободной воле, мистер Черчилль, и тем самым вы спасете жизни миллионов людей. Вы убережете английский народ от бессмысленных гор трупов; вы спасете свою землю от еще большего опустошения, чем это случилось с Францией.
Герр Черчилль! Вот рука доброй воли, протянутая фюрером, сознающим всю глубину своей ответственности. Она подразумевает свободу начинать работать и восстанавливать разрушенное. Либо разрушение, нищету, нужду и разрушенную империю.
Однако в обоих случаях отныне и на все времена великий рейх станет еще крепче!
Выбирайте, мистер Черчилль!
Вскоре после этого Прюллер побывал в отпуске. Его часть в дальнейшем перевели в Вену, и Прюллер получил возможность ночевать дома. Следующие месяцы стали периодом отдыха. И это продолжалось вплоть до конца октября, когда он получил приказ оставить Вену и ехать за тем, чтобы «освежить» свою подготовку, в учебный центр в городе Брюкк. В это же время Прюллеру было присвоено звание унтер-офицера. В январе 1941 г. он узнал, что следующим местом дислокации его части станет Румыния. Далее следуют отрывки из дневника Прюллера, посвященные кампании на Балканском полуострове.
Письмо к Хенни, записанное в дневнике:
Суббота, 1 февраля 1941 г
Завтра в 19.30 мы отправляемся из Вены с вокзала Банхоф-Штадлау. Уже в четвертый раз с тех пор, как началась моя армейская жизнь, я должен расстаться с тобой, не зная, когда я вернусь и вернусь ли… на этот раз все подругому, ведь ты ждешь нашего второго ребенка (Хайнц Петер родится 30 апреля 1941 г.).
Боже мой! Как я горжусь тобой. Как прекрасно знать, что я могу называть одну из лучших, храбрую и дорогую мне женщину своей. И как я счастлив и рад, что с нами наша малышка, наше маленькое солнышко…
Я оставляю тебя и Лорли, и все, что мне дорого, но мне не тяжело уезжать. Меня зовет мой долг, мой фюрер. Я рад и горд – не устаю это повторять, – что могу быть там, где немецкий мужчина может по-настоящему продемонстрировать свои истинные черты. И я знаю, что в этот период будет решаться наша судьба на ближайшие столетия. Я вверяю тебя Богу!
Суббота, 8 февраля 1941 г
Венгерское население настроено очень дружелюбно. В городе Темешвар (Тимишоара)[40] мне удалось купить салями, 8 марок за килограмм… По прибытии в Румынию сразу можно было почувствовать разницу в людях – неимоверно грязные, вонючие типы…
Ознакомительная версия.
