Ознакомительная версия.
Когда я рассказывал отцу, как хорошо я все делаю в актерском классе, он только пожимал плечами: «Когда ты собираешься найти себе работу?» Наконец, они послали меня на пробы. Это была реклама какого-то продукта для волос, но я не получил работы.
Затем я попытался получить роль в Manhattan Lambda Production. Это был темный грязный театр. Чтобы попасть в него, надо было подняться на один пролет лестницы, миновать одну задницу и две лужи мочи. Вряд ли я знал, что это театр геев и я был там единственный не-гей. Я прочитал роль Адама Окхерта в пьесе «Грязная работа на перекрестках». Черт возьми, откуда я мог знать, что эту пьесу собирались играть в женских платьях? Или что мужчины будут играть женские роли? Итак, я читал роль напротив парня, играющего роль моей матери. Он старался поддержать меня, своего сына, очень нежно. Я почти кончил в штаны. Дважды.
Я не думаю, что хорошо читал роль, но на следующий день мне позвонили и предложили играть «Адама». Я был вне себя от радости. Я был влюблен в свою роль, но не хотел, чтобы мои друзья увидели меня в ней, потому что я играл такого мягкого, нежного парня, что они бы умерли со смеху. Если вы растете в Бруклине, вам приходится быть грубым. Мне приходилось бить сильнее, чем хотелось бы. А теперь я играл такого мягкого человека и работал вместе с гомосексуалистами. Но не было никакого сексуального давления. Пока.
Глава восьмая. Среди волков
Одному из актеров из «Грязной работы на перекрестках» я ужасно понравился. Фрэнк говорил мне, что у него есть «подружка», но я никогда ее не видел. Он часто приходил к нам домой, а однажды вечером он даже спросил, может ли он остаться. Мы боролись, дурачась в моей спальне. Я мог бы сказать, что потому, как он держал меня, это было нечто большее, слишком уж нежно. После грубого мужского спорта, каким был хоккей, я, неожиданно, стал играть в игры мачо с парнем, который действительно хотел быть приятным.
За кулисами спектакля я встретил Чарльза, одного из продюсеров. Маленький поляк, в очках в черной оправе, ему было едва за сорок. Чарли был гомосексуалистом, но я полагал, что нет ничего плохого в том, чтобы быть его другом. Я был достаточно наивен, чтобы так думать, до тех пор, пока моя ширинка была закрыта. Кроме того, он хотел «помочь» моей «актерской карьере», и казался таким одиноким и я жалел его. Затем он начал оказывать мне знаки внимания, трогая меня и кладя мне руки на плечи. Он все время пытался заставить меня поцеловать его.
В этот период я весил около 210 фунтов и занимался бодибилдингом. Мы гуляли по району Village и он был горд, что его видели со мной. Чарли все время говорил, как он любит меня, как он хочет заняться со мной любовью. Конечно, я чувствовал себя неуютно, но продолжал отношения с ним из-за карьеры. Я продолжал надеяться, что он поймет, что я за человек, но этого так и не случилось. Вместо этого он сказал, что хочет со мной пожениться в церкви для геев. Он принялся критиковать моих подружек. Затем он начал беспокоить меня, названивая мне в 3 часа утра. Если меня не было дома, на следующий день, он выпытывал у меня, где я был.
После того, как «Грязная работа» закрылась, мне дали роль в «Федо», главную роль. «Федо» — это рассказ об афинянине, который был изнасилован римлянами. Он выходил на сцену, конечно, голым. Нагота не пугала меня, но была пара вещей, которые мне не нравились. Например, мне каждый вечер приходилось впервые вступать в половую связь (конечно, это была только видимость), тем не менее я делал это; если бы я отказался, то потерял бы роль. По некоторым причинам я пригласил свою бабушку посмотреть пьесу. Она сидела в первом ряду. Что она думала? Она мне так и не сказала, хотя я знал, что она ходила в туалет пять раз.
В «Федо» есть сцена, где римляне избивают меня. На сцене темно и раздается ужасный шум. Затем зажигается свет и я уже в цепях и полуобнажен. Мой друг снимает цепи и вытирает кровь на моих ногах. Эту роль играл парень по имени Кен. Он испытывал ко мне страсть. Пока я еще был связан, он вытирал кровь и поигрывал моим пенисом. На одном представлении он так достал меня, что я двинул ему локтем в лицо. На следующий вечер я подал ему реплики из пьесы, в которой я играл год назад. Сбитый с толку, он никак не мог понять откуда эти реплики.
В то время, когда я играл в «Федо», я проходил прослушивание на АВС. Я сыграл несколько ролей без слов в сериале «Одна жизнь, чтобы жить». Режиссеру я действительно понравился. Он даже предложил мне роль «Брэда», если я пересплю с ним. Он пытался любыми способами заманить меня одного в свой офис. Затем другой актер пригласил меня в свою комнату для одевания. Он сказал мне, что очень скоро мы будем курить марихуану в обнаженном виде и вместе. Он даже звонил мне домой и мама была потрясена, что это тот парень, который играл отца Бреда в «Одной жизни, чтобы жить». Вряд ли она понимала, что ему от меня нужно. Он и другой актер из сериала поспорили, кто сделает меня первым.
Ко всему прочему, Чарли из «Грязной работы на перекрестках» все еще продолжал настаивать на любовных отношениях. Мама не могла понять, почему я так холоден, когда Чарли так много сделал для моей карьеры и не взял ни копейки. Если человек так хорошо ко мне относится, почему я не отношусь к нему также? Я просто не мог ей все рассказать. Это была моя мать, которая приходила, чтобы посмотреть, как я душу вытряхивал из других ребят в хоккее. Как я мог рассказать ей, что меня домогается гомосексуалист, что он хочет, что бы мы поженились в церкви для геев?
Когда Чарли снова позвонил, я сказал маме, что не хочу с ним разговаривать. «Почему?» — спросила она.
«Я просто не желаю с ним говорить».
Мама продолжала спрашивать, почему. Она прикрыла трубку и говорила со мной стиснув зубы, опасаясь, что он может услышать. «Ты что-то знаешь? Я не могу понять твое отношение к Чарли, твое отношение к семье».
Это было выше моих сил. И я сказал: «Послушай, причина, по которой я не хочу видеть Чарли в том, что он хочет трахать меня в задницу».
Она не могла поверить. «Что?»
«Человек, который звонит, хочет трахать твоего сына в задницу! Теперь ты понимаешь? Этот мужчина хочет жениться на мне. Ты этого хочешь?»
После того, как перестала идти на сцене пьеса «Федо», я посылал свои фотографии и резюме каждому агенту, которого только мог найти. К моему удивлению, я получил известие от крупного агента по имени Микаель. До того, как я все понял, он пригласил меня в свои шикарные апартаменты на престижной 57 улице. Микаель дал мне лучший совет, который я когда-либо получал от тех парней, что пытались снять с меня штаны. Он сказал: «Я не дам за тебя ни черта, если тебе придется грабить банк, но сходи в Театр «Neighborhood Playhouse». И я сделал это. Я сэкономил столько денег, сколько смог и, наконец, попал в театр. Я работал с Биллом Андерсоном и Сэнди Мейснер. Это был лучший фильм за всю мою актерскую карьеру.
Ознакомительная версия.
