Англия более ста лет являлась истинной владычицей морей, и в 1900 году английские политики и военачальники воспринимали такое превосходство как должное. Но адмирал Фишер настоял на модернизации Королевского ВМФ, строительстве первых огромных дредноутов и разработке боевых подлодок, презрительно называемых его коллегами по Адмиралтейству «трусливым» и, еще хуже того, «противным английскому духу» изобретением.
Фишеру, чей боевой дух плохо сочетался с государственными делами, приходилось преодолевать огромные трудности, чтобы осуществить свою программу военной модернизации в мирное время. Он даже ушел в отставку, но в 1914 году был снова призван на службу, и в ходе Первой мировой войны его заблаговременная реформа военно-морского флота доказала свою состоятельность. Ныне Джекки Фишер признан историками одним из величайших британских адмиралов, хотя самые важные его победы не потребовали ни единого выстрела. Это был стратег, хорошо понимавший, что в момент кажущейся стабильности надо не стоять на месте, а двигаться вперед.
Стратегия должна направлять тактику
В шахматах тактическое решение порождает целую серию ходов, вынужденных для обеих сторон. Вы анализируете позицию на доступную вам глубину, рассчитывая множество вариантов. Цена каждого хода очень высока: один промах — и наказание неизбежно.
Это можно сравнить с работой трейдера на бирже, который должен десятки, а то и сотни раз в день решать — «купить или продать?». Он смотрит на цены и индексы, анализирует их в меру своих способностей и за ограниченное время принимает наилучшее, с его точки зрения, решение. Чем больше он тратит времени, тем качественнее это решение, но если он промедлит, благоприятная возможность может уйти безвозвратно.
Тактические расчеты в шахматах поначалу очень трудны для человеческого мозга, но, когда вы приводите их в систе-
му, они становятся естественной частью игры, почти тривиальной по сравнению со стратегией. Как правило, это четкий ряд суждений, построенных по принципу «если — то», идеально подходящих для компьютерного программирования. «Если он возьмет мою пешку, то я пойду конем на е5. Если затем он атакует моего коня, то я пожертвую слона. Если затем…» и т.д. Разумеется, на подходе к пятому или шестому «если» ваши расчеты невероятно усложняются из-за обилия возможных ходов. Чем дальше вперед вы пытаетесь заглянуть, тем больше вероятность допустить ошибку.
Мы принимаем наши решения, опираясь на опыт и анализ, поэтому так важно разобраться в этом процессе и постоянно совершенствовать его. Более широкая перспектива позволяет нам оценивать более отдаленные последствия тактических решений. При этом нельзя допускать, чтобы случайные тактические операции уводили нас в сторону от стратегической цели.
В 2004 году, вскоре после столетнего юбилея знаменитого полета братьев Райт, я выступал в Швейцарии с лекцией на тему «Как раскрыть свой потенциал». И в качестве примера, иллюстрирующего опасность отсутствия стратегического видения, привел именно братьев Райт с их прославленным изобретением — летательным аппаратом.
Орвилл и Уилбур остались в истории на века, однако сами они считали, что аэроплану вряд ли суждено стать чем-то большим, чем простой забавой. А поскольку это мнение разделяли и американские ученые того времени, вскоре США явно отстали от Европы в области самолетостроения. Братья Райт не смогли оценить по достоинству огромный потенциал своего изобретения, поэтому не они, а другие раскрыли значение воздушных перелетов для коммерческих и военных целей. Вот почему сейчас мы летаем на самолетах не братьев Райт, а Уильяма Боинга! Америка остро нуждалась в человеке, сочетавшем инженерную мысль с предпринимательской дальновидностью, и таким человеком стал Боинг. Его пример поучителен вдвойне: Боинг был не только стратегом, но и тактиком с творческим мышлением.
В 1910 году он прочел в журнале American Scientific Magazine статью, где тезис о том, что самолеты могут революционизировать мир, был назван «нелепейшим преувеличением». Тогда молодой инженер Боинг еще не был знаком с идеей летательных аппаратов тяжелее воздуха и жил в Сиэтле — далеко от восточного побережья США, где проводились основные летные испытания. Он не обладал техническими познаниями братьев Райт, однако сумел осознать коммерческий потенциал перелетов и разработать стратегию, ведущую к цели.
Боинг понимал, что необходимым фундаментом для создания успешной компании в этой новой области является технологическое совершенство. Чтобы осуществить свою идею, он преодолел несколько технических препятствий, поставив на карту все свои сбережения. И не сидел сложа руки в надежде, что технологический прорыв произойдет раньше, чем он станет банкротом. Его стратегией была разработка инновационной технологии самолетостроения, а тактикой — сооружение аэродинамической трубы при местном университете для обучения будущих инженеров.
В 1917 году американские вооруженные силы готовились вступить в Первую мировую войну. Они нуждались в самолетах, и Боинг уже имел, что предложить. Проблема была в том, что американская армия испытывала новые самолеты за пять тысяч километров от Сиэтла — во Флориде, куда нельзя было долететь на маломощных машинах того времени. Но Боинг не мог упустить такой шанс: он распорядился разобрать самолеты, упаковать их, словно детали конструктора, в коробки и перевезти через всю страну. Блестящий тактический маневр!
Этот скромный успех позволил Боингу продолжить дело.
Хотя его авиационный завод боролся тогда за выживание, производя моторные лодки и даже мебель, он по-прежнему нанимал самых талантливых инженеров и вкладывал средства в исследовательские работы. И когда, наконец, воздушная доставка почты, пассажирские полеты и сенсационный перелет Чарльза Линдберга из Нью-Йорка в Париж в 1927 году привели к настоящему буму авиации, Боинг со своей передовой технологией оказался готов войти в нарождающуюся индустрию и занять в ней господствующее положение.
В том же 2004 году, читая лекции на двух бизнес-выставках в Бразилии, я добавил к этой истории еще одну главу. У бразильцев есть свой «отец авиации» — изобретатель Альберто Сантос-Дюмон, совершивший публичный полет на аппарате тяжелее воздуха еще до братьев Райт. Отважные подвиги и яркий характер сделали его в 1900 году чуть ли не самым знаменитым человеком на Земле, хотя ныне о нем почти забыли. Это полный антипод Боинга. Сантос-Дюмон был одержим утопической мечтой о всеобщем мире, который должен наступить благодаря кругосветным путешествиям, и мало интересовался будущим своих изобретений. Применение авиации в военных целях его ужаснуло и, возможно, стало одной из причин его самоубийства в 1932 году.
