Адреса «Миллениума»
В книге «Девушка, которая играла с огнем» Стиг описывает, чем занимался муж Эрики Бергер, Грегер Бекман, специалист по истории искусства и успешный художник. «Весь нынешний год он работал над книгой о значении художественного декора зданий и о причинах того, что в одних зданиях люди себя чувствуют хорошо, а в других плохо. Книга постепенно превращалась в яростный памфлет против функционализма…» На самом деле слова Стига можно отнести к моей книге об Улофе Хальмане. Этот архитектор-урбанист, умерший в 1941 году, проектировал для Стокгольма жилые районы, которые учитывали бы особенности местности — скалы, зелень, и состояли бы из традиционных домиков с видом на море. Особое внимание при постройке жилья он уделял озеленению, площадкам для детей и художественной отделке. По мысли Хальмана, городская архитектура должна привносить в жизнь радость и спокойствие. Среда обитания может придавать людям силы, а может и отбирать их.
Я приступила к редакции книги в 1997 году, но вынуждена была прервать работу, когда получила правительственный заказ на исследование вопроса о строительстве дешевого жилья. В 2002 году я решила перейти в консультанты со свободным расписанием, чтобы иметь возможность снова заняться изучением интересующих меня тем. При этом я много времени проводила в библиотеках, архивах и букинистических магазинах. Каждый вечер, возвращаясь домой, Стиг бросал сумку в прихожей и произносил свое неизменное: «Куку! Есть тут кто-нибудь?» Затем он подходил к канапе, где я обычно устраивалась работать, и продолжал: «Ну, что ты обнаружила сегодня? А кофейку не найдется?» И, усевшись рядом, задавал кучу вопросов и очень внимательно меня выслушивал. Поскольку у него не было времени читать каждый новый вариант, я регулярно обсуждала с ним свою рукопись. По субботам я совершала долгие прогулки по районам Хальмана, о которых собиралась писать. Приступив к работе над трилогией, Стиг, как всегда из-за нехватки времени, бегло просмотрел мои записи и попросил разрешения поселить своих героев в те районы, о которых я пишу, разумеется подобрав для каждого подходящий ему вариант. Так, Даг Свенссон и Миа Бергман оказались в Энскеде, в доме 8В по улице Бьёрнеборгсвеген; Кортез на улице Альхельгонагатан в Хельгалундене. А Лисбет Саландер в начале повествования жила на Лундагатан.
А вот жилище Микаэля Блумквиста он поместил в старый Стокгольм, вне районов Хальмана. Мы долго обследовали территорию, прежде чем нашли для него подходящий адрес. Улица Бельмансгатан открывала много возможностей, особенно симпатичным нам показался дом Лауринска, 4–6. Он был выстроен в 1891 году, и с тех пор в квартирах этого кирпичного здания с видом на залив Риддарфьерден обитали многие художники. Но для Микаэля жилье было слишком шикарным, у него не хватило бы средств его оплачивать. Тогда мы остановились на идеальной, как нам казалось, квартире с видом на море, но в ней не было трех выходов, которые позволили бы, по замыслу Стига, трем разным группам одновременно установить слежку за Блумквистом. Стига это очень опечалило. «Не беда, — сказала ему я. — Представим себе, что внизу есть еще дверь (я ткнула пальцем в нужном направлении), и дадим дому вымышленный номер». Его лицо осветилось: «Верно! Так и сделаем!» Однако по неизвестной причине в опубликованной версии эта нумерация исчезла. Надо сказать, что у Стига не было времени прочесть пробную верстку даже первого тома, а сцена слежки за квартирой Микаэля находится в третьем.
В начале первой книги рассказывается, как Микаэль Блумквист, обустраивая свое жилище, закрыл выбоины на стенах акварелями Эммануэля Бернстоуна. Мне всегда очень нравился этот художник, и в то время, когда он еще был никому не известен, я купила одну из его работ на деньги, завещанные мне бабушкой. Вторую я смогла приобрести на наследство, пришедшее на этот раз от мамы. Обе акварели всегда висели у нас в доме.
Работая над книгой, я взяла интервью у дочери Хальмана, которой в ту пору было двадцать шесть лет. Она рассказала мне, что ее отец много путешествовал с художником Андерсом Дорном и писателем Альбертом Энгстрёмом. Все трое выпивали столько пива, что причал перед домом Хальмана в Скарпё был завален пустыми бутылками и катер не мог высадить пассажиров. Этому анекдоту нашлось место в первом томе трилогии, но там с двумя этими деятелями искусства путешествуют Фредерик Вангер и его жена Ульрика.
Стигу так нравилось мое исследование, что он все время повторял: «Вот увидишь, эта работа перевернет твою жизнь». По иронии судьбы получилось, что мою жизнь перевернула не собственная книга, а «Миллениум».
Когда во втором томе Лисбет Саландер, вернувшись из Гренады, начинает подыскивать себе квартиру, это оказывается нелегким делом, хотя она и богата. Стиг тоже потратил немало времени, чтобы найти для нее новое жилье. На самом деле подходящее место обнаружила я… в своих документах. Поскольку я работала на предприятии «Сканска», меня интересовало все, что касается этой компании. Я собирала информацию о ее деятельности в области строительства и о Перси Барневике, председателе ее административного совета. Стараниями средств массовой информации достоянием публики стало известие об огромной пенсии, которую он получил по итогам многолетней работы в руководстве разных организаций. Меня это интересовало с двух сторон: как горожанку и как наемного работника. Когда Барневик продал свою квартиру на улице Фискаргатан, статья, написанная по этому поводу, тоже осела в моей документации. Вот так Лисбет и поселилась на улице Фискаргатан, близ Мосебакке.
На моих заметках основан разговор двух персонажей, Микаэля Блумквиста и Роберта Линдберга, встретившихся на пристани Архольма. Они обсуждают получение и растрату государственных субсидий крупными предприятиями, такими как «Сканска» или ABB. Результатом этой злополучной беседы стало то, что Блумквист решил заняться махинациями Веннерстрёма и в конце концов был осужден за диффамацию.
Мы также очень хорошо знали все кафе, описанные в «Миллениуме». Одни служили местом наших свиданий после рабочего дня, как кафе «Анна» в Кунгсхольмене, в котором Микаэль в начале действия слушает по радио только что вынесенный ему приговор суда. В других, к примеру в «Гиффи» и «Ява», мы любили отдыхать после походов в художественные галереи на холме Хурнгатсгатан. А кафе-бар на Хурнсгатан, где Блумквист услышал по радио, что человек, покушавшийся на жизнь Лисбет, убит, вообще было местом общего сбора сотрудников «Экспо», ибо находилось в том же здании, что и редакция. Туда мы всегда заходили после посещений любимого книжного магазина, торговавшего феминистской и политической литературой, и ели восхитительные маленькие сэндвичи с сыром из нашего родного Вестерботтена. Кафе «Мельница», где Лисбет знакомится с участницами рок-группы «Персты дьявола», место веселое и шумное, и там подают замечательные фрикадельки. Было время, когда они исчезли из меню, но завсегдатаи запротестовали, и хозяину пришлось их вернуть.
