Весьма важное влияние на мировоззрение юноши оказал его учитель – один из самых именитых и действительно талантливых наставников того времени и автор сочинения «О латинском языке» (приглашенный, опять-таки, благодаря Аврелии) Марк Антоний Гнифон. Он сумел привить молодому аристократу вкус к правильному и колоритному языку, а также открыл ему древнюю классику, лингвистику, философию и историю. Благодаря ему Юлий осознал, что отточенный язык не только может быть формой изысканного общения, но и служит самовыражению. А порой и тонким деликатным оружием, с помощью которого можно успешно формировать общественное мнение. В порыве внезапного вдохновения Юлий даже написал поэму о подвигах могучего героя древности Геркулеса. Неоценимое влияние на формирование честолюбивой идеи и упорства сыграл родной дядя Цезаря – Гай Марий, не меньшее, чем близкие женщины, ловко организовавшие женитьбу Цезаря на дочери фактически единоличного правителя Рима и судьбоносное избрание шестнадцатилетнего юноши на почетный и заметный в городе пост жреца Юпитера. Оставшийся без отца юноша боготворил дядю, личность которого в Риме была поистине легендарной. По степени целеустремленности и последовательности в реализации своих честолюбивых целей Гай Марий стал для юноши тем живым блистательным примером, магическая сила которого оказывает на молодых людей более могущественное и дурманящее действие, чем все наставления учителей-теоретиков. Будучи плебеем по происхождению, Марий сумел добиться поистине необычайной популярности в Риме и семь раз избирался консулом – на высшую политическую должность в республике. Правда, прославился Марий прежде всего как исключительный полководец и виртуозный непритязательный воин, умеющий не только выиграть сражение, но и разделить с простыми солдатами все тяготы суровой и опасной военной тропы. Именно у немногословного и мужественного дяди Юлий учился самообладанию, умению сохранять спокойствие в сложных ситуациях, терпеть боль, а также ловко манипулировать людьми, ибо не кто иной, как Марий, впервые так реорганизовал армию, что превратил ее в мощное политическое орудие и средство воздействия на сенатское сословие – высший класс римского общества. Создав настоящую профессиональную, регулярно оплачиваемую армию вместо традиционного ополчения, воинственный и последовательный Марий продемонстрировал Цезарю на практике, как сотворить слепую и сокрушительную силу и как ее приручить. Молодой Цезарь хорошо усвоил опыт своего дяди-простолюдина, добившегося невероятной славы и почти царской власти, и, несомненно, уже в юном возрасте пришел к выводу, что настоящей опорой для достижения высшей власти может быть только военная сила. Но, наблюдая за дядей и осваивая его замечательный способ военного руководства, дававший возможность простым солдатам добиться успехов в продвижении по службе сообразно своим реальным заслугам, молодой и многообещающий племянник, тем не менее, невольно почерпнул еще одну немаловажную деталь, сыгравшую в его дальнейшей жизни самую важную роль. А именно, Цезарь увидел, что Марий, будучи непобедимым полководцем и даже прозванный «третьим основателем Рима», очевидно, в силу необразованности и неумения противостоять хитрости сделался легкой добычей беззастенчивых интриг. Цезарь ясно осознал, что для окончательной и неоспоримой победы – достижения высшей власти в Риме – не достаточно научиться быть воителем толпы; нужно еще уметь ладить с сильным классом, для чего годятся все средства – от подкупа до устрашения. Эти трагические просчеты романтичного и несколько наивного в отношении большой политики дяди подвели Цезаря к сознательному решению о необходимости наличия более высокого уровня образования, более глубоких практических знаний о склонностях толпы и возможностях управления ею. Для начала ему надо было хотя бы достичь должного внимания к своей особе на политической арене Рима. Еще одной детали, пренебрежение которой стоило политической карьеры Гаю Марию, Юлий Цезарь поклялся не забыть, и клятву свою он сдержал. Дело в том, что, попав в политическую переделку в Риме, Марий был вынужден на довольно длительное время оставить столицу империи, и, сделав это, не позаботившись о формировании партии сторонников в столице империи, он полностью и бесповоротно утратил свое влияние. Все эти политические смуты, происходившее на глазах у Цезаря, оставили неизгладимый отпечаток на всех его последующих действиях – все, что он делал, было отныне лишь результатом тщательных расчетов и размышлений.
Уникальным в жизни молодого Цезаря было и то, что получив что-либо даже очень незначительное и даже благодаря лишь солидным родственным связям, он неминуемо использовал полученное с наибольшей выгодой и ухитрялся развить, продвинуться дальше других своих современников, которым когда-либо выпадал подобный или даже более плодоносный жребий. Так, лишь из принципа отказавшись подчиниться диктатору Сулле и развестись с юной женой, восемнадцатилетний Юлий сумел таким образом обратить на себя внимание и выделиться из аморфной среды сверстников, хотя это едва не стоило ему жизни. Через четыре года он снова отличился, заслужив за исключительную личную храбрость при осаде города Митилен дубовый венок. В этом же году, едва только до него дошла весть о смерти тирана, Юлий поспешил вернуться в Рим и посвятить добрую часть времени давно задуманному делу – образованию и детальному изучению политической обстановки в Риме и его колониях. При этом молодой Цезарь снова заставил заговорить
о себе, неожиданно обвинив бывшего консула в вымогательствах. Несмотря на то что в конце концов дело было им проиграно (не без активного участия одного из наиболее прославленных адвокатов того времени Квинта Гортензия), Цезарь сумел и тут приобрести славу отличного оратора и имидж подающего серьезные надежды политика. Хотя не исключено, что он поставил крест на желании стать профессиональным адвокатом или оратором.
Ему было двадцать три года, и он заставлял себя рисковать жизнью всякий раз, когда чувствовал, что сумеет этим привлечь к себе внимание народа и колоссов политической жизни империи. Даже угодив некоторое время спустя к пиратам, он старался вести себя неадекватно смело – так, чтобы это соответствовало его значительной политической роли в будущем, чем вызвал немалые симпатии со стороны морских разбойников, позже, опять-таки не без служения собственному имиджу, он собрал необходимое количество людей и, стремительно обрушившись на пиратов, взял их в плен и казнил всех до единого. Удивительным является тщательная селекция молодым Цезарем своего окружения. Он всегда чувствовал себя прежде всего актером, словно на открытой сцене гигантского театра, в зрители и критики которого был призван весь мир. Он с раннего детства разыгрывал роль, всегда и везде, где бы ни находился, играл яростно, трепетно и настойчиво, а целью этой игры было завоевание зрительских симпатий и власти над этой странной аудиторией. Вовсе не случайно Цезарь учился у наиболее образованных и наиболее прославившихся в качестве профессионалов в определенных областях современников. Он отправился на остров Родос, чтобы совершенствоваться в ораторском искусстве у одного из самых именитых риторов Древнего мира Аполлония Милона, у которого незадолго до этого учился уже успевший заявить о себе Цицерон. А когда Цезарь предстал перед выбором, где получить военный опыт – в войсках под началом своего родственника или в рядах уже известного в Риме полководца Лукулла, ни секунды не колеблясь, он выбрал Лукулла, несмотря на то что тот слыл ярым приверженцем ненавистного молодому человеку Суллы, едва не лишившего Юлия жизни. Точно так же, когда вставал вопрос получения знаний или практического опыта, Цезарь не останавливался ни перед опасностью, ни перед тяжелым изматывающим трудом.
