Ознакомительная версия.
Адмирал продолжал расспрашивать местных жителей по поводу золота. И они указывали ему на юго-восток, утверждая, что золота там не счесть. Якобы там золотые украшения носят в ушах, на ногах, на руках, на шее, а еще в той стороне есть жемчуг. Кроме того, рассказывали они и про какие-то большие корабли, а также о еще более далеких землях, где живут одноглазые люди и люди с собачьими мордами, которые едят человеческое мясо[29].
Помня все время о золоте, Колумб не забывал и том, что он верный и благочестивый сын католической церкви. Индейцев он воспринимал как возможную новую паству и призывал обратить их в христианство, ну а тех, кто этого не захочет, этот «добрый человек» советовал просто-напросто уничтожить. Он писал:
«Они люди бесхитростные и не воинственные, все нагие, и мужчины и женщины, как мать родила. Правда, женщины носят лоскут хлопчатой ткани, достаточный, чтобы прикрыть свой стыд, но не больший, и они очень обходительны и не слишком черны, даже менее черны, чем жители Канарских островов.
Я уже говорил, светлейшие повелители, что как только достойные духовные особы овладеют их языком, тотчас же все индейцы станут христианами. И молю Бога, чтобы Ваши Высочества приложили старания, чтобы ввести в лоно церкви столь великие народы и обратить их в нашу веру, а также уничтожить всех, кто не пожелает поклоняться Отцу, Сыну и Святому Духу.
…Потому что я вижу и знаю, что нет никаких верований у этих людей и что они не идолопоклонники, а очень смирные люди, не ведающие, что такое зло, убийство и кража, безоружные и такие боязливые, что любой из наших людей может обратить в бегство сотню индейцев, даже если он потешается над ними.
Они способны верить и знают, что в небе есть Бог, и твердо убеждены, что мы пришли с неба. Они легко усваивают любую молитву, повторяя ее за нами, и делают крестное знамение.
Таким образом, Ваши Высочества должны принять решение и сделать их христианами. Стоит только начать, и я убежден, что в короткое время можно будет завершить обращение в нашу святую веру многих народов».
12 ноября 1492 года испанские каравеллы покинули Кубу в поисках земель, где золота будет намного больше. По рассказам кубинских аборигенов, люди в тех южных землях собирают золото прямо по побережью, в ночное время при свечах, а затем молотами выковывают из него жезлы.
Путь к следующему большому острову оказался достаточно долгим. К тому же по пути к нему состав экспедиции существенно уменьшился. Мартин Алонсо Пинсон решил поискать золото самостоятельно. Адмирал приказал держать сигнальный фонарь все время зажженным, в надежде что Пинсон все-таки возвратится. Однако его надежды не оправдались.
Впоследствии Пинсон принесет Колумбу извинения за этот поступок и попытается оправдаться тем, что он покинул флотилию против своей воли. Но, судя по записям в дневнике, адмирал капитану не верил и считал, что он это сделал преднамеренно из-за гордыни и жадности.
Только 5 декабря испанцы добрались до острова[30], названного Колумбом Эспаньолой (Маленькая Испания – по-кастильски), по той простой причине, что адмирал был в восторге от красивых долин, раскинувшихся недалеко от берега и напоминавших ему земли Кастилии.
Рядом с Эспаньолой находился еще один остров, который также теперь стал частью испанских заморских владений. Его название – Тортуга – хорошо знакомо всем, кто читал романы о пиратах. В XVII веке этот остров стал базой своеобразной пиратской республики, просуществовавшей больше полстолетия.
На Эспаньоле Колумб продолжил поиски золота. Но обмен предусмотрительно захваченных из Испании безделушек на золотые украшения не был единственным занятием моряков. Ведь будущие доходы от колонии могли проистекать не только от золота, но и от других природных богатств. Ценные породы дерева[31], пряности, специи, мастика[32], растения и культуры, еще неизвестные в Старом Свете (маис, табак, томат, маниок, подсолнечник, картофель, какао, арахис), – все это должно было принести ощутимую выгоду испанской казне.
О выгоде думает Колумб и когда пишет об индейцах:
«Да поверят Ваши Высочества, что так изобильны, красивы и плодородны эти земли и особенно остров Эспаньола, что не найдется человека, который сумел бы рассказать об этом, и лишь тот поверил бы сказанному, кто воочию увидел бы здешнюю страну. И да поверят Ваши Высочества, что этот остров, так же как и все прочие, принадлежит вам, и вы владеете им ныне, как Кастилией.
Тут следует лишь утвердиться и приказывать индейцам делать все то, чего Ваши Высочества желают. Потому что, как ни мало у меня людей, но я обошел все острова, и никто не оказал мне сопротивления; и достаточно было трем морякам высадиться на берег и встретиться с огромным скопищем индейцев, как все они обратились в бегство, не желая причинить моим людям зла. Нет у них оружия, и они наги и неизобретательны в военных делах и так трусливы, что тысяча индейцев не отваживается лицом к лицу встретиться с тремя испанцами. И они годны на то, чтобы над ними повелевать и принуждать их работать, сеять и делать все, что будет необходимо. И пусть они построят себе города, научатся ходить одетыми и усвоят наши обычаи».
Рождество 1492 года для испанской экспедиции не задалось. В ночь на 25 декабря «Санта-Мария» потерпела крушение у северо-западного берега Гаити. Рулевой корабля вопреки имеющимся у него инструкциям в Сочельник отправился спать, передав руль юнге, а тот в силу неопытности посадил корабль на мель и пропорол днище.
Увы, спасти корабль не удалось. Успели только выгрузить все ценности, съестные припасы и оружие. Самое активное участие в спасении груза принимали прибежавшие из соседней деревни индейцы. Колумба растрогала их бескорыстная помощь и их искреннее сочувствие горю моряков. Он писал:
«Король и весь народ проливали слезы. Настолько бескорыстны и любвеобильны эти люди, и так сговорчивы они во всем, что заверяю Ваши Высочества и твердо убежден в том сам – в целом свете не найдется ни лучших людей, ни лучшей земли. Они любят своих ближних, как самих себя, и нет во всем мире языка более приятного и нежного, и когда они говорят, на устах у них всегда улыбка».
Через несколько дней после кораблекрушения «Санта-Марии» вернулась «Пинта». Но даже на двух каравеллах «Пинте» и «Нинье» разместить весь экипаж затонувшего судна не представлялось возможным. Пришлось оставить часть экипажа (сорок человек) на острове, пообещав вернуться за ними при первой же возможности. Для остающихся поселенцев спешно соорудили деревянный форт (из остатков флагманского корабля), получивший название Навидад (Рождество). Морякам оставили годовой запас хлеба и вина, зерно для посева и необходимое оружие, в том числе и несколько пушек для защиты форта. Испанцы, остававшиеся на острове, скорее всего, не сильно печалились[33], надеясь, что теперь уж у них будет достаточно времени на поиски золота.
Ознакомительная версия.
