Ознакомительная версия.
Разумеется, полученное приглашение привело Пирра в восторг и всколыхнуло весь народ Эпира. Огромное количество добровольцев изъявило желание отправиться в поход. Пирр сразу же с размахом стал готовиться к войне. Несмотря на уверения тарентинцев в том, что они уже собрали огромную армию,
Пирр явно решил взять с собой своих лучших воинов.
Первый большой отряд возглавил Киней – выдающийся полководец и государственный деятель. Фессалиец по происхождению, он занимал высокое положение при дворе Пирра. Он был учеником знаменитого оратора Демосфена и, по мнению современников, не уступал своему учителю в ораторском искусстве. Время от времени Пирр посылал его вести переговоры и никогда не жалел о своем выборе. Киней прекрасно выполнял дипломатические поручения. Пирр, традиционно признававший заслуги своих подданных, высоко ценил его и не уставал повторять, что Киней красноречием покорил для него больше городов, чем он сам силой своего оружия.
Поговаривали, что с самого начала Киней не был сторонником итальянского похода и свое мнение выразил в беседе с Пирром еще во время подготовки к нему, воспользовавшись кратким отдыхом царя:
– Римляне славятся прекрасной армией. Среди их союзников много воинственных народов. Даже если предположить, что мы добьемся успеха и покорим их, какую пользу принесет нам эта победа?
– Ответ кроется в самом твоем вопросе, – ответил царь. – Римляне – господствующая сила Италии. Если мы покорим их, никто не сможет противостоять нам, и вся Италия окажется в нашей власти.
После короткого раздумья Киней спросил:
– И что же мы будем делать после того, как завоюем Италию?
– Ну, по соседству с Италией лежит Сицилия, плодородный и густо населенный остров. Там не прекращаются волнения и беспорядки, его нетрудно будет захватить.
– Это правда. А когда мы станем хозяевами Сицилии, что будет потом?
– А потом мы пересечем Средиземное море и достигнем Ливии и Карфагена. Расстояние не очень велико. Мы высадимся на африканском побережье с большой армией и легко покорим всю страну. Мы станем столь могущественны, что никто не посмеет бросить нам вызов.
– И это правда, – согласился Киней. – А еще ты сможешь легко подчинить своих старых врагов в Фессалии, Македонии и Греции. Ты станешь властелином всех этих народов. А когда выполнишь все эти планы, что тогда?
– А тогда, – сказал Пирр, – мы заживем мирно и спокойно, будем пировать и веселиться.
– У тебя уже есть все для того, чтобы жить в мире и спокойствии, пировать и веселиться. Так зачем пускаться в опасные походы, подвергать себя бечисленным рискам, проливать море крови и в конце концов не получить ничего, кроме того, что ты уже имеешь?
Не знаем, действительно ли Киней столь серьезно возражал против похода в Италию или всего лишь по-дружески высмеивал честолюбие, дабы развлечь своего властелина, отдыхающего от тяжких трудов, но, каковы бы ни были его намерения, он не убедил Пирра изменить планы. Вскоре несколько отрядов под командованием Кинея были готовы к отправке, их погрузили на корабли, которые затем пересекли Адриатическое море. Тем временем Пирр завершал комплектование основных сил, состоявших из 20 слонов, 3 тысяч всадников и 20 тысяч пеших воинов, 2 тысяч лучников и 20 тысяч воинов, вооруженных пращами. Затем он погрузил армию на корабли, присланные Кинеем из Тарента, и отплыл из Эпира. Дома управлять страной он оставил своего старшего сына Птолемея, которому было тогда пятнадцать лет, а двух младших сыновей, Александра и Гелена, взял с собой. С самого начала, казалось, экспедиция была обречена. Лишь только флот отошел от берега, разыгрался сильнейший шторм. Корабли разметало волнами, и многие затонули. Галере Пирра, которая была больше и надежнее остальных, вскоре после полуночи удалось достичь Италии, но ветер и волнение были столь сильны, что долго не удавалось подойти к суше. В конце концов ветер изменил направление и задул со стороны берега, так что возникла опасность быть вынесенными в открытое море. Опасность была столь очевидна, что Пирр даже решил броситься в море и попытаться добраться до берега вплавь. Он действительно прыгнул в бушующие волны, следом за ним в воде оказались несколько его приближенных, чтобы помочь царю добраться до суши. Ситуация была опаснейшей: темная ночь, ревущий ветер, высокие волны, сильный прибой. Тем не менее, ближе к рассвету пловцы добрались до земли.
Пирр совершенно выбился из сил от перенесенных испытаний, но падать духом не собирался. Местные жители высыпали на берег, чтобы оказать помощь, как им казалось, жертвам кораблекрушения. Вскоре и нескольким кораблям удалось достичь берега, поскольку сила ветра быстро уменьшилась. Пирр обнаружил, что спастись удалось примерно 2 тысячам пехотинцев, небольшому отряду всадников и 2 слонам. С этими жалкими остатками армии царь направился к Таренту. Киней со своим отрядом вышел из города и проводил Пирра в безопасное место.
В Таренте Пирр немедленно взял все дела в свои руки, словно был признанным правителем города. В действительности тарентинцы были столь дезорганизованны и беззащитны, что поведение Пирра можно было оправдать жесткой необходимостью. Как часто случается с людьми, доведенными до отчаяния, жители города стали безучастными ко всему. Кто отсиживался дома, кто бродил по городу, многие собирались в увеселительных заведениях. Они забросили все общественные дела, предоставив дело своего спасения Пирру. Пирр понимал, что положение в городе необходимо изменить в корне, и предпринял самые решительные меры. Он приказал закрыть все увеселительные заведения и запретил слоняться по улицам без дела. Всех мужчин, способных носить оружие, призвали в армию, где заставили тренироваться с утра до ночи. Тарентинцы возражали, но им пришлось подчиниться, правда, некоторые вообще покинули город. Разумеется, бежали безвольные и подавленные, в то время как более стойкие и решительные остались. Организуя войско, Пирр не забывал и о городском укреплении. Он привел в порядок стены и ворота, расставил часовых. Так или иначе, положение в Таренте вскоре радикально изменилось. Из беззащитного города, населенного любителями праздности и удовольствий, он превратился в хорошо укрепленную и обороняемую дисциплинированным, надежным гарнизоном крепость.
Юго-восток Италии, ту ее часть, где находился Тарент, населяли греки, скорее всего эмигранты с противоположного побережья Адриатического моря. Так что их язык, обычаи и образ жизни отличались от языка, обычаев и образа жизни общин, населявших западные области полуострова. В те времена греки считали себя единственным цивилизованным народом в мире, а все другие народы называли варварами. Следовательно, обращаясь к Пирру с просьбой помочь в борьбе с римлянами, тарентинцы не считали его чужеземцем, не считали гражданской свою войну. Скорее, Пирр был соотечественником, помогающим в борьбе с чужеземными захватчиками. Пирр и тарентинцы были одной крови, в то время как враги, явившиеся из-за Апеннин, представлялись ордой варваров, и союз против этой орды служил общегреческим интересам. По этой причине Пирру и удалось так легко взять в руки абсолютную власть в Таренте.
Ознакомительная версия.
