Очень тебя люблю,
твой навсегда, Джерри».
На следующий день Джеральд пишет еще одно письмо, потому что забыл одну важную вещь.
«Я еще раз подумал о том, как ты будешь загорать под моей кварцевой лампой в своем бикини. По здравом размышлении я решил, что тебе будет лучше загорать под ней вообще без бикини.
С любовью,
искренне твой, Джерри».
Наступил новый, 1978 год. Ли получила свой магнитофон и собиралась прилететь на Джерси, чтобы проверить его на практике. Погода была плохой по обе стороны Атлантики. Аэропорт Кеннеди в Нью-Йорке занесло снегом, самолеты не летали. Ли провела два дня в аэропорту, ночуя на скамейках и буквально голодая, потому что еда закончилась. Снег шел и по другую сторону Атлантики, но это не охладило пыла Джеральда. Джерси со всех сторон был окружен водой. Квартира Джеральда была в главном доме в зоопарке. Отсюда некуда бежать, и Ли не улететь.
Ли вспоминала:
«Джерри встретил меня в аэропорту с бутылкой шампанского в ведерке со льдом. Ехать до зоопарка было совсем недолго, но даже за это короткое время мы с ним успели почти прикончить бутылку. Я должна была провести на Джерси месяц или около того. Для меня это было очень непростое время. Днем я ходила по зоопарку со своим магнитофоном, а по вечерам Джерри готовил изысканные блюда и мы ужинали при свечах. Иногда мы усаживались у камина в гостиной, пили вино и разговаривали, разговаривали, разговаривали. Иногда приходили «ребята», и мы обсуждали вопросы охраны окружающей среды. Порой нас приглашали на ужин другие сотрудники зоопарка. Меня всячески развлекали. Возможно, я казалась этим людям будущей миссис Даррелл. Джерри тоже постоянно думал об этом. Еще до того как мы успели с ним что-то обсудить, он сказал уборщице: «Это девушка, на которой я собираюсь жениться». Его сексуальный интерес ко мне я почувствовала еще во время нашей первой встречи, но все же оставшийся в Штатах друг меня несколько сковывал. Он знал про Джерри, но не думаю, что относился к нему серьезно. Я была очарована ухаживанием Джерри, его юмором, щедростью — словом, всем. И я сдалась. Мне было очевидно, что Джерри хочет длительных отношений, физической любви, хочет, чтобы я разделила с ним его жизнь. Однажды вечером у камина он заговорил о моей работе в зоопарке на более постоянной основе.
— Ты хочешь, чтобы я здесь работала? — спросила я.
— Да, конечно.
— Ты полагаешь, что мой приятель тоже сможет найти здесь работу?
— Боюсь, что нет, — ответил он мрачно.
— Ты хочешь, чтобы я жила здесь с тобой?
— Я хотел бы и большего.
— Чего именно?
— Я хочу жениться на тебе.
— Ах так, — сказала я.
— Ты хочешь сказать, что ты подумаешь? — уточнил он.
— Да, я подумаю».
Это означало отказ, но Ли имела в виду именно то, что сказала. Она продолжала работать по-прежнему и постоянно думала над предложением Джеральда. С одобрения Даррелла она слетала в Париж, чтобы поговорить с доктором Элисон Джолли о приматах (в том числе и о Джерри). Потом Ли поехала в Кембридж, где встретилась с блестящим выпускником Университета Дьюка, Дэном Рубинштейном, впоследствии ставшим деканом в Принстоне. Она рассказала ему о Джерри. Реакция Рубинштейна была такой, что Ли вернулась на Джерси, приняв окончательное решение.
«Мне пришлось принять решение. Выйти замуж за Джерри означало отказаться от академической карьеры, о которой я всегда мечтала. Это было не трудно, совершенно не трудно. Я всю жизнь мечтала работать с животными и заниматься охраной окружающей среды. Выйдя замуж за Джерри, я смогу заняться именно тем, что меня всегда привлекало больше всего. В отличие от Джеки, зоопарк и все, что было с ним связано, означало для меня целый мир, в котором мне всегда хотелось жить. Я могла реализовать свою мечту и жить рядом с замечательным человеком. Я вернулась на Джерси, пришла к Джерри и сказала: «Я подумала и считаю, что это прекрасная идея». А он ответил: «Что ж, значит, договорились».
«По природе я скромный человек, — вспоминал Джеральд позднее, — но в своей жизни я совершил уникальный поступок, которым горжусь и по сей день. Я единственный мужчина в мире, который женился ради своего зоопарка».
«Это действительно было очень странно, — вспоминала Ли, — если принять во внимание двадцать пять лет, разделявшие нас, не говоря уж об Атлантическом океане. У нас было столько общего, мы интересовались абсолютно одним и тем же. Разница в возрасте никогда нас не беспокоила. Должна сказать, что Джеральд никогда не был закосневшим отставным адмиралом. Его ум был настолько гибким, а интересы так разнообразны, что казалось, он никогда не повзрослеет, не то чтобы состарится. Он всегда был весел, энергичен, полон жизни и открыт всему новому. Хотя он всегда прислушивался к чужому мнению, но у него были собственные твердые убеждения. Разница культур его никогда не смущала. Джерри часто говорил, что по своему происхождению и благодаря своим многочисленным путешествиям, он не считает себя принадлежащим какой-то одной культуре и одной национальности. Мне было легко войти в его мир».
Джеральд должен был вылетать в Калькутту 27 февраля, а оттуда отправиться в Ассам на поиски карликовых свиней. Ли вернулась в Америку — ей нужно было защитить докторскую диссертацию. Тогда Джеральд пригласил Александру Мэйхью, квалифицированного (и весьма красивого!) зоолога, занять ее место. Джеральд заверил Ли, что никаких романтических намерений по отношению к Александре не имеет. Незадолго до отъезда Ли и Джеральд встретились с Александрой и ее матерью на прощальном ужине в Лондоне. Подавали карри. Джеральд и мать Александры готовы были с удовольствием съесть даже самые острые блюда.
Джеральд искрение верил, что, как только обязательства приняты, обет верности уже принят. Накануне отъезда в Ассам он сочинил своеобразную декларацию верности, назвав ее «Брачный обет».
Дражайшая, любимейшая Ли,
Посылаю тебе это послание.
Оно перелетит леса, моря и горы.
Чтобы рассказать тебе о моей любви.
Чтобы рассказать, что моя любовь не угасает,
Что я собираюсь вести тебя к алтарю,
Что любовь моя будет только крепнуть.
Нет другого человека, кого бы я хотел обиять,
С кем я хотел бы ночью спать,
С кем я хотел бы путешествовать,
С кем я хотел бы разгадать загадки
И хитрые тайны природы.
Надеюсь, в будущем мне повезет
И я смогу услышать твой голос, твой смех, подобный флейте,
Увижу твое очаровательное лицо
На подушке рядом со мной в постели.
Увижу эти карие глаза.
