Это из Пушкина.
Нет, это из Лермонтова, и это стоит Пушкина!
Неверно: Лермонтов приезжал в отпуск в начале 1841 г.
В 1840 году Лермонтов мог только ехать на Кавказ.
У Лермонтова: «Его грядущее иль пусто, иль темно».
По поводу этого места «Воспоминаний» кн. А. В. Мещерского Ал. Маркевич («Русский Архив», 1900 г., кн. 12, стр. 622) замечает: «Верстах в 7 от моего родного села Смоши находится значительное местечко Переволочно (Полтавской губ., Прилуцкого уезда) на р. Удае. Почти при самом выезде в местечко, по Роменской дороге, расположена прекрасная усадьба, в которой дом, впрочем, построен или перестроен позднейшим владельцем и сохранился весьма старинный тенистый сад. Усадьба эта, а также известное число крестьян и десятин земли, принадлежала Арсеньевым, и я хорошо помню рассказы, что сюда наезжала некогда очень важная старая барыня, Арсеньева же, и это относится к 30–40 годам. Весьма соблазнительно думать, что именно здесь было имение, о котором упоминает князь А. В. Мещерский, не Лермонтова, конечно, а его бабушки, которой он был единственным прямым наследником».
В 1837 году.
Лошадь, купленная у Хомутова, — «Парадёр», о ней было выше.
В Ставрополь Лермонтов приехал 10 июня 1840 г. 11 числа он был прикомандирован к левофланговому «Чеченскому отряду» генерал-лейтенанта Галафеева.
Поздней весной 1840 г.
«Подражание Христу», религиозно-нравоучительная книга.
«Герой нашего времени» поступил в продажу 3 мая 1840 года («Северная Пчела», 1840, № 98).
Граф Карл Карлович Ламберт (1815–1865) — поручик Кавалергардского ее величества полка, только что приехавший на Кавказ, где состоял в отряде генерала Галафеева на левом фланге Кавказской линии. 11 июля 1840 г. он, вместе с Лермонтовым, участвовал в деле на р. Валерике. Впоследствии генерал-адъютант, наместник Царства Польского.
Генерал Михаил Григорьевич Хомутов (1795–1864) был раньше командиром лейб-гв. Гусарского полка, в котором служил Лермонтов; с 1839 г. он был начальником штаба войска Донского, а потом первым атаманом не казачьего происхождения.
Со второй половины августа до середины сентября и в конце октября 1840 года Лермонтов не мог вести журнала военных действий, так как участия в боях не принимал и даже не находился в отряде, но с 6 по 14 июля он участвовал «в делах» и за эти числа мог вести запись в упомянутом журнале — эти записи как раз нами и использованы с некоторыми сокращениями.
Все выдержки из журнала военных действий печатаем по копии, хранящейся в рукописных собраниях Пушкинского дома (Лермонтовский музей, отдел IV, № 20).
Журнал велся от имени начальника отряда — ген. — лейт. Галафеева.
Отрывок из «Журнала военных действий» за 11 июля был напечатан в «Русской Старине», 1891 г., № 8, стр. 358–363.
Первоначально Галафеев испрашивал Лермонтову орден св. Владимира 4-й степени с бантом, но, согласно мнению начальника штаба и отметки корпусного командира, испрашиваемая награда была снижена до ордена св. Станислава 3-й степени.
Впоследствии командующий войсками на Кавказской линии и Черномории генерал-адъютант Граббе в рапорте от 3 февраля 1841 года за № 76 снова представил Лермонтова «к золотой полусабле». Но и в этой награде, уже после смерти Лермонтова, было отказано.
Печатаем по копии, хранящейся в собраниях Пушкинского дома.
Сборник повестей Евдокии Петровны Ростопчиной (1811–1858) — «Очерки большого света».
А. П. Шан-Гирей — о нем было выше.
Нина Алексеевна Реброва (по мужу Юрьева) — дочь помещика, о заслугах которого по насаждению шелковичного производства и виноградников Омэр де Гелль написала статью «Владимировка на Куме» в «Одесском Журнале» 1840 г., № 34. Об Омэр де Гелль см. ниже.
По поводу этого места Э. А. Шан-Гирей писала: «Положительно могу сказать, что все написанное г-жею Оммер де Гелль по поводу девицы Р. есть чистая выдумка. Я современница Нины Алексеевны и была с ней знакома в продолжение многих лет; она всегда слыла за самую благоразумную, весьма скромную и солидную особу, а в 1840 году была уже мать семейства» («Русский Архив», 1887, т. III, кн. 11, стр. 438).
Оммер де Гелль во время своего путешествия, возвращаясь из киргизских степей в 1839 году, познакомилась с семейством Ребровых, остановившись проездом во Владимировке.
Эмилия Шан-Гирей в своих возражениях на письма Оммер де Гелль писала, смешивая бал в день коронации (22 августа) с неофициальным балом 26 августа, о котором говорит Омэр де Гелль: «Вспомнила я и бал в Кисловодске. В то время в торжественные дни все военные должны были быть в мундирах; а так как молодежь, отпускаемая из экспедиции на самое короткое время отдохнуть на воды, мундиров не имела, то и участвовать в парадном балу не могла, что и случилось именно 22 августа (день коронации) 1840 г. Молодые люди, в числе которых был и Лермонтов, стояли на балконе у окна, стараясь установить свои головы так, чтобы вышла пирамида; а как Лермонтов но росту был ниже всей компании, то голова его пришлась в первом ряду, совсем на подоконнике, и его большие выразительные глаза выглядывали там насмешливо. Это всех очень забавляло, а знакомые подходили с ним разговаривать. В конце же вечера, во время мазурки, один из не имевших права входа на бал, именно князь Тр[убецкой], храбро вошел и, торжественно пройдя всю залу, пригласил девицу *** сделать с ним один тур мазурки, на что она охотно согласилась; затем, доведя ее до места, он так же промаршировал обратно и был встречен аплодисментом товарищей за свой геройский подвиг, и дверь снова затворилась. Много смеялись этой смелой выходке, и только; а кн. Тр[убецкой] (тот самый, который был в 1841 г. во время дуэли Лермонтова) мог бы поплатиться и гауптвахтой» [Эмилия Шан-Гирей. «Русский Архив», 1887 г., кн. 11, стр. 438].
