Тамерлан - Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура

220

Это – куначество, символика родового быта, якобы принятие чужеродцев в свой род; кого впускают в дом, кто живет вместе с родичами, ест, пьет с ними, тот становится как бы членом этого дома; совместная жизнь, еда и питье в условиях родового общества – символика установления родственно-дружеских связей с чужаками.

Монгольское книжное сказание о Чингисхане также знает телегу: когда тело Чингиса везли к месту погребения, телега завязла в песках; Кэлэ-Гутей-богадур сказал слово, и телега двинулась дальше. Предания о телеге Чингисхана напоминают западноевропейские представления о колеснице Водана или Карла Великого.

Сорокасаженные косы – сказочная гипербола. Ср. сорокасаженные волосы девицы в золотом ящике в казахской сказке «Кран-каракшы» (№ 30 из собрания Г. Н. Потанина), кобылу сорока сажен длиной в казахской сказке «Ер-Тюстюк» (№ 13 из собрания Г. Н. Потанина).

Насильственное прекращение рода – величайшее преступление в рамках родового общества.

Море – символ бесконечно большой величины для людей средневековья; сравнение чего-либо с морем – указание на безграничную ценность сравниваемого предмета.

Сказочная гипербола.

Прощение Чингисханом Бортакшин напоминает прощение Шахриаром Шахерезады в заключении «Тысячи и одной ночи».

Тамга – клеймо, своего рода герб крупного феодала-кочевника в Монголии.

Дальше следует длинный перечень деревьев, птиц, тамг и кольчуг, присвоенных каждому бию-военачальнику Чингисхана.

Раздел улусов между сыновьями Чингисхана носит в сказании совершенно фантастический характер.

Пожалование шубы с своего плеча – характерная символика восточной инвеституры, пожалование младшего высоким достоинством со стороны старшего.

Индустан – здесь: чисто сказочное название богатой, цветущей страны.

Вопрос о будущей судьбе – обычный для всех, кто прибегает к магии во всех ее видах. По данным арабской магии, пять вещей известны одному только Аллаху, и нельзя о них спрашивать: 1) день смерти; 2) пойдет ли дождь; 3) пол ребенка в чреве матери; 4) события завтрашнего дня и 5) место, где должен умереть каждый человек.

Генеалогия Тарагая носит совершенно сказочный характер. Ср. ее с генеалогиями в «Автобиографии Тимура».

Родимое пятно и бельмо – две сказочные приметы героя.

Судьба человека – птица, привязанная Аллахом к шее всякого человека, стрелы, посылаемые лучником-Аллахом. «Как можно, – думали «правоверные», – сбросить с шеи птицу, уберечься от стрел Аллаха?»

Совет хана здесь занят не военными делами, а магическими: как лучше предотвратить злую судьбу, грозящую хану?

Легендарная версия о происхождении хромоты Темира; реальную версию см. в «Автобиографии Тимура».

Знатное происхождение Темира устанавливается здесь очень искусственным приемом – по женской линии: такое родство ценилось у «правоверных» только в отношении жен и дочерей Мухаммеда.

Сверстники-мальчишки – пережиток древних возрастных групп.

«Богатырское сказание», так же как и «Автобиография», приписывает Темиру очень ранние честолюбивые мечтания.

Игры тесно сплетаются с серьезными делами, игра переходит в бой, а бой часто бывает в форме игры у жителей степей и пустынь; игра в разбойники незаметно переходит в настоящий разбой. Тут игры – не только школа жизни, но имеют для Темира и глубоко провиденциальное значение; он обнаруживает большую умственную ловкость и преимущество перед своими сверстниками-мальчишками и уже среди детских игр волей судьбы выдвигается в ханы.

Троекратное посольство Джудай-хана Индустанского к атаману шайки, Аксак-Темиру, – обильный вариантами сказочный мотив.

Злато-серебро – не только сказочный мотив, но и очень реальное отражение сокровищ феодальных верхов Востока, о чем уже подробно говорилось в «Автобиографии Тимура».

Первая из «хитростей» Аксак-Темира, характерных для всего «Богатырского сказания».

Очень реальный штрих, освещающий характер торговли той эпохи. Торговля стимулирует разбой и сама питается разбоем; тамга – первая робкая попытка внести некоторую урегулированность в симбиоз торговли с бушующей военной стихией феодализма.

Спор Темира с Джудай-ханом Индустанским о принципах морали. Джудай определенно держится «морали рабов», принципа большей ценности добра, чем зла, а яркий «сверхчеловек» Темир становится по «ту сторону добра и зла», приравнивает добро к «беспечности» (злу) и самого Джудая обвиняет в «зле», которое он причинил ему.

Имена сыновей Аксак-Темира – совершенно фантастические, носят следы музыкального ритма сказителей и певцов былин об Аксак-Темире.

Караулши – разведчики воюющих сторон; очень реальный намек на образцово поставленное разведочное дело в армии Аксак-Темира.

Хитрость Темира в «Богатырском сказании» – очень характерная для него черта; здесь она также дана в сказочной форме; ср. аналогичную хитрость Олега Вещего перед убийством Аскольда и Дира и захватом Киева.

Ашдархан – г. Астрахань.

700 год хиджры (1301 год н. э.) здесь абсолютно неточен.

В рассказе о змее, возможно, есть некоторая доля реальности (здесь, вероятно, говорится об остатках допотопных чудовищ) и очень много фантастики. Народ получает название от змея – это, может быть, очень отдаленные отзвуки тотемизма.

Уран – племенной и боевой клич.

Минарет – башня мечети, откуда муэдзины возглашали «правоверным» время их пятикратной молитвы; оттуда же наблюдали за приближавшимся врагом.