С самого начала я часто удивлялся хладнокровию, с которым министр воспринимал эти оскорбительные и бессмысленные нападки. Скоро, однако, я понял, что это кажущееся спокойствие было только внешним, поскольку в частных разговорах он нередко обнаруживал, что в душе у него идет мучительная внутренняя борьба. Как убежденный монархист, он не хотел покидать свой пост без разрешения Царя, но в то же время он не знал, как ясно выразить Царю, в чем причина того, что именно он является объектом такой всеобщей жестокой ненависти.
Протопопов был, как я уже указывал, исключительно честным человеком с рыцарским характером, который не придавал значения личным амбициям и стремился служить своему Императору своими знаниями и умением. Возможно, ничто лучше не свидетельствовало о его бескорыстии, как то, что из собственных средств он выделил пятьдесят тысяч рублей, чтобы разделить их между служащими своего ведомства, испытывавшими нужду в эти тяжелые времена.
Но кампания, начатая против него, в конце концов приняла такие формы, что даже Трепов, новый председатель Совета министров, человек, в других отношениях благородный и вежливый, стал избегать Протопопова и все более и более открыто показывал, как был бы рад, если бы в его кабинете был другой министр внутренних дел. Трепов явно надеялся, жертвуя Протопоповым, успокоить враждебность Думы. Перед Рождеством 1916 года Протопопов решил наконец, объяснив Царю свое положение, просить об отставке. Император сочувственно выслушал его и в конце посоветовал взять небольшой отпуск. Он надеялся, и надеялся напрасно, что после небольшого перерыва всеобщее возбуждение уляжется.
Распад армии на фронте. — Абсурдные слухи среди солдат. — Арест Рабочей группы Гучкова. — Поручение Министерства иностранных дел. — Обсуждение подавления возможного мятежа. — Вероломные поступки генерала Рузского. — Наблюдение за перепиской между Думой и Ставкой. — Почему Крыжановский не стал министром иностранных дел. — Угрожающие волнения в Петербурге. — Арест большевистских лидеров. — Последнее заседание кабинета министров перед революцией
Осенью 1916 года Министерство внутренних дел стало получать все более и более тревожные новости о моральном духе армии, особенно на Южном фронте. Офицерский состав был совершенно уничтожен во время длительных кровопролитных сражений, поэтому освобождающиеся места, на которых ранее были опытные и закаленные воины, заменяли все более и более молодые офицеры из резерва. Они, однако, не имели ни опыта, ни влияния, необходимых, чтобы поддерживать дисциплину среди подчиненных им солдат и противостоять революционной пропаганде.
Кроме того, самые молодые рекруты, которых начиная с лета 1916 года отправляли на фронт, оказались недостаточно подготовленными и морально неустойчивыми. В этих обстоятельствах пацифистская агитация, направленная на скорейшее окончание войны, находила себе благодатную почву. Встречались случаи массового отказа от подчинения приказам, особенно в батальонах, сражающихся на Румынском фронте. Эти инциденты ясно указывали на опасное состояние дисциплины во многих частях армии.
Я полагал, что следует тщательно изучить причины деморализации войск и выявить агитаторов, под влиянием которых солдаты потеряли веру в то, что война кончится победой. С этой целью я послал на Южный фронт жандармского подполковника А. П. Кублицкого-Пиоттуха, надежного и уравновешенного офицера. Информация, полученная от него после возвращения, совершенно обескуражила меня. Согласно его сообщению, темой частых разговоров в армии являлось предательство Императрицы, которая якобы сотрудничала с немцами, чтобы добиться поражения России. Веря, что это так, солдаты не были удивлены, что русская армия терпит одно поражение за другим.
Я счел своим долгом подготовить доклад об этом печальном сообщении для министра внутренних дел, который передал его Царю. Царь прочел документ, махнул безнадежно рукой и не сказал ни единого слова.
Как раз в это время Гучков организовал в Петербурге Рабочую группу в Центральном военно-промышленном комитете{140}, о цели создания которой никто не имел ни малейшего представления. Оказалось, что она разрабатывала чрезвычайно удивительные планы полного изменения всего характера трудового законодательства, и скоро исчезли всякие сомнения в том, что под видом патриотической организации, содействующей победе российской армии, Гучков организовал боевую революционную группу, призванную стать средством реализации его предательских замыслов.
Держа некоторое время эту группу под наблюдением, я добыл убедительные доказательства ее антипатриотической деятельности и, связавшись с градоначальником, отдал приказ арестовать всю эту Рабочую группу без особых церемоний.
Конечно, Гучков немедленно обратился к высокопоставленным лицам, пытаясь освободить своих сотрудников. Улики против Рабочей группы были, однако, столь многочисленными, что по моему настоянию дело было немедленно передано на рассмотрение суда. Сведениям, которые я собрал по этому делу, я обязан главным образом секретному агенту по фамилии Амбросимов, которого Временное правительство впоследствии сослало в Сибирь, очевидно в качестве мести.
Вскоре после этого меня попросили оказать содействие министру иностранных дел Н. Покровскому, который от лица председателя Совета министров поручил мне организовать разведывательную службу с особой целью собрать точную информацию об экономической ситуации и настроениях людей в Германии. Деньги, необходимые для этого, объяснил министр, будут выплачиваться из специального фонда. Покровский был изумлен, когда я сказал, что деньги вообще не нужны, так как информационная служба, которая нужна правительству, учреждена уже довольно давно. Дело в том, что Красильников, заведующий Заграничным бюро Департамента полиции, нашел очень способного агента, который смог попасть в Германию и затем регулярно снабжал нас интересной и подробной информацией о господствующих настроениях и текущей ситуации в Германской империи. Эти сведения все это время собирались в Департаменте полиции, а теперь сразу же были переданы министру иностранных дел.
Тревожные новости, поступающие к нам со всех сторон, заставили министра внутренних дел подумать о контрмерах на случай возможных беспорядков. С этой целью он обратился к градоначальнику и начальнику Петроградского военного округа. Начальник округа генерал Хабалов разработал вместе со специальной комиссией детальные планы совместных действий полиции, казаков и пулеметчиков. Были предусмотрены различные варианты операции, в зависимости от числа бунтовщиков.
