В апреле 1895 г. семейство Гитлера встретилось в Линце, чтобы оттуда направиться в Хафельд неподалеку от Ламбаха, где Алоиз купил дом и земельный участок площадью 18 тысяч квадратных метров. Здесь в жизни Адольфа произошел важный поворот. 1 мая 1895 г. он пришел в первый класс начальной школы в Фишльхаме неподалеку от Ламбаха, что означало существенное ограничение его независимости. Вне родительского дома ему пришлось учиться дисциплине, уступать, подчиняться и принимать других детей как равноправных партнеров. К тому же его отец 25 июня 1895 г. после сорока лет службы досрочно ушел на пенсию по состоянию здоровья и у него, несмотря на занятия пчеловодством и сельским хозяйством, появилось намного больше свободного времени, чтобы уделить его сыну, который должен был получить высшее образование и стать в будущем государственным служащим. Адольф очень хорошо учится, вселяя в честолюбивого отца надежды, и получает у учителя Карла Миттермайера только отличные оценки. В 1896 г. он переходит во второй класс ламбахской школы при бенедиктинском монастыре и попадает к учителю Францу Рехбергеру, у которого учится до весны 1898 г. И там он получает только отличные оценки. Впоследствии он с удовольствием вспоминает, что пел в это время в хоре мальчиков и брал в свободное время уроки пения. Будучи членом монастырского хора и министрантом во время богослужений, он много слышит об аббате Хагене, известном всему Ламбаху, в гербе и на перстне которого была изображена стилизованная свастика, изображение которой он распорядился вырезать и на кафедре. „В «Майн кампф» Гитлер признается, что хорошо организованное праздничное великолепие церковных праздников заставляло его видеть в профессии католического священника высший идеал стремлений. То, о чем он только думал, сумели сделать его однокашники и друзья по школе. Священником стал его школьный приятель Балдуин Висмайр. Позднее он был аббатом в Вильхеринге под Линцем. Священниками стали также брат его школьного друга из Ламбаха Вайнбергера и однокашник по Линцу Иоганн Хаудум, который с 1938 по 1943 г. работал в Леондинге и заботился о том, чтобы могила родителей Гитлера сохранилась «во веки веков».
Представительный дом родителей в Хафельде, который весной 1897 г. купил венский аристократ доктор Конрад фон Здекауэр, подчеркнутое уважение, которое деревенские жители оказывали государственному чиновнику Алоизу Гитлеру, высокая оценка семьи, которую ежедневно приходилось слышать из уст окружающих, отличные успехи в школе, признаваемые учителями в Фишльхаме и Ламбахе, — все это уже в детстве позволило Адольфу Гитлеру составить себе представление о политическом мире, в котором решающую роль играли деньги, успех, влияние, внешнее впечатление и авторитет. Порой можно услышать утверждения, что на формирование его характера оказал решающее влияние древний девиз бенедиктинцев «discretio est mater omnium virtutum» («скромность есть матерь всех достоинств»), а также либеральный и жизнеутверждающий климат бенедиктинского монастыря в Ламбахе, однако это всего лишь основанное на фантазиях толкование той обстановки, на фоне которой рос школьник и значения которой он в свои 7–9 лет еще абсолютно не понимал. Гитлер довольно редко вспоминает о Ламбахе, но о Фишльхаме, где он в 1865 — 66 гг. учился читать и писать, он не забывает никогда. В 1939 г. он приезжает туда, садится за свою школьную парту, покупает свою «старую» школу и отдает распоряжение о постройке в деревне нового школьного здания.
21 января 1896 г. на свет появилась сестра Адольфа Паула. То, что она сместила Эдмунда с позиции младшего ребенка, должно было только положительно сказаться на развитии Адольфа. Всю свою жизнь он постоянно относился к ней с участием и прямо-таки отеческой любовью,[50] хотя она с тех пор, как он стал самым могущественным человеком Германии, в силу своих скромных возможностей тайком помогала людям, приговоренным от имени Гитлера.[51] Встречающиеся порой сведения о том, что ее брат, хозяйство которого она вела после 1936 г. под именем Паулы Вольф, приказал убить ее, являются выдумкой.[52]
С 1896 г. в доме Гитлеров живет уже пятеро детей. В условиях, когда под одной крышей проживает семь членов семьи, Адольфу приходится включаться в напряженный ритм жизни. Алоиз охотно сбегал из семьи в ресторан, где пил вино или пиво и читал газеты. Он многого достиг в своей жизни, демонстративно носил усы как у императора и наслаждался покоем после сорока успешных лет службы. Всю свою жизнь он работал на себя и на благо семьи, сделал карьеру и любил «подать себя», о чем свидетельствует его речь, вне всякой меры пересыпанная иностранными словами. Как и большинство самоучек, добившихся успеха своими силами, он был убежден, что свое общественное положение необходимо утверждать демонстративным употреблением латинских и латинизированных выражений. Адольфу Гитлеру, который мастерски умел имитировать большинство диалектов и особенностей речи, этот недостаток был несвойствен. Он употреблял иностранные слова правильно и только тогда, когда они значительно точнее выражали мысль, чем расплывчатое немецкое описание.
Алоизу Гитлеру приходилось обрабатывать в Хафельде 38 тысяч квадратных метров земли, что было для него нелегко, так как последний раз он занимался крестьянской работой 35 лет назад, а дети еще не в состоянии были оказать ему сколько-нибудь существенную помощь. Не случайно поэтому он писал 29 декабря 1901 г. своему соседу: «…Я узнал, что фрау фон Здекауэр собирается продать имение «Раушер» (бывший дом Алоиза в Хафельде. — Прим. автора)… венским покупателям. Для таких людей это всего лишь развлечение на несколько лет и средство приобретения опыта, который гласит, что всему надо учиться».
С того момента, как Адольф пошел в школу, характер у отца испортился. Он постоянно придирается к своему 14-летнему сыну Алоизу[54] и в конце концов вынуждает его в 1896 г. уйти из дома. Хотя Адольф после этого и не стал старшим ребенком в семье, но отец относится к нему именно как к старшему, опасаясь, что из него может получиться такой же бездельник, как и Алоиз. Он оказывается в центре отцовской заботы, которая заключается в нетерпеливых понуканиях. Недовольство Алоиза развитием политических событий в Австрии, где немцы уже в это время начали бояться утраты своего влияния, разумеется, еще никак не сказывается на Адольфе в силу его малого возраста.
Роль, которую играли сводные брат и сестра Алоиз и Ангела в раннем детстве Адольфа, недостаточно определена. Правда, Ангела, чья дочь Гели стала его большой любовью, в течение почти 30 лет пользовалась его доверием и с 1928 по 1935 г. даже оказывала ему помощь в ведении хозяйства, прежде чем в один прекрасный день внезапно исчезла из его окружения. Однако точных данных о том, как она повлияла на становление его характера, не имеется. Патрик Гитлер, ее племянник, признавался в своей статье в газете «Пари суар», что проявление любых эгоистических интересов вызывало в нем радикальную и внезапную негативную реакцию. «В 1935 г., — пишет Уильям Патрик, — Адольф Гитлер встретил Ангелу на пороге своего дома в Берхтесгадене и дал ей ровно 24 часа, чтобы упаковать чемоданы… Он обвинил ее в том, что она помогла Герингу приобрести в Берхтесгадене земельный участок… который располагался прямо напротив его дома и на котором Геринг собирался построить себе дом». Он поступил так, хотя четыре года назад Гели застрелилась в его мюнхенской квартире. Это событие он так и не смог до конца своей жизни бесследно изгладить из памяти и из сердца. К Алоизу, чей сын Уильям Патрик доставил ему немало хлопот своей статьей в «Пари суар» в 1939 г., он постоянно относился как к чужому. Когда тот уехал из дома Гитлеров, Адольф ходил только во второй класс, а когда вновь встретил его спустя много лет, то увидел перед собой человека, которому тюрьма была известна не понаслышке. Адольф настолько отдалился от него, что ему не пришлось прибегать к актерскому искусству, когда он заявил своему племяннику Патрику, что его отец на самом деле вовсе не родня ему. Он всегда относился к Алоизу как к сводному брату, который оказался неудачником в жизни. Его сын от второго брака Хайнц Гитлер, который в 1938 г. после учебы в национально-политическом учебном заведении в Балленштедте (NPEA) решил стать офицером (Адольф Гитлер противился этому, так как опасался, что одна только его фамилия может привести к подхалимажу со стороны офицеров и подчиненных), погиб в 1942 г. в России, будучи унтер-офицером 23-го Потсдамского артиллерийского полка, и тем самым окончательно разорвал и без того не слишком крепкие узы, связывавшие сводных братьев.
