И второе. Парни из Особого отдела и следователи из Москвы просили их анонимно (никто не узнает!) назвать людей, участвовавших в погромах. И ни один не назвал! «Нэ видэл…» — и всё тут. Хотя многие, конечно, знали. Многих грабили их же соседи.
Когда ж построили всю сумгаитскую милицию — Бог ты мой, вот это «войско»!.. Фалды пиджаков не сходятся, животы, как астраханские арбузы, морды, как говорится, с похмелья не об….шь. Ни один из этих «рейнджеров» не сделал даже выстрела в воздух.
Наши ребята все выжили, но многие остались калеками на всю жизнь.
В начале апреля нам прибыла замена из десантников, наш полк возвратили в казармы.
Журналист Анатолий Мостовой:
В ЦК КПСС первое сообщение о беспорядках, несколько смягчённое, по традиции, поступило в тот же день. Сначала в оперативной сводке МВД СССР за сутки, а через несколько часов — особо, по каналам КГБ СССР. Генеральному секретарю доложили через час. К этому времени папка для доклада разбухла от прогнозов специалистов КГБ и МВД, которые знали на примере Новочеркасска, Ферганы, Алма-Аты возможную динамику развития ситуации. В сводке сообщалось о первых девяти убитых, о массовых погромах, о беспомощности и бегстве местных органов власти, из чего следовало, что процесс развивается лавинообразно, приобретает необратимый характер.
Специалисты из Управления по защите конституционного строя КГБ СССР настаивали на незамедлительных адекватных мерах. Они знали, что такое прецедент и какова его провоцирующая роль на населённом сотней племён Кавказе.
М. Горбачёв, получив информацию, связался с Баку. Чувствовалось, что он не хочет брать на себя ответственность за принятие решения. И тем более за возможные последствия.
— Я думаю, азербайджанские товарищи сами справятся, — вынес он вердикт. — У них достаточно сил и средств.
Очередная сводка пришла в Кремль утром 28 февраля. Не менее 20 убитых. Погромы приняли массовый характер. В них втянуто почти всё население. Местные органы власти не в состоянии взять ситуацию под контроль. Председатель горисполкома, первый секретарь горкома, начальник милиции сбежали — выехали в неизвестном направлении. Власти в городе нет.
Эта информация поступила из сумгаитского городского отдела КГБ. Только КГБ ещё выполнял свой профессиональный долг, хотя начальник отдела и большинство сотрудников были азербайджанцы. Но это были люди, побывавшие в командировках в первых горячих точках Союза. Да и в Афгане. Они знали цену национально-криминальной свободе.
Лишь тогда М. Горбачёв решился хоть на какие-то действия. Министру внутренних дел было отдано распоряжение: принять меры по локализации и ликвидации очага конфликта. Председателю КГБ — обеспечить содействие имеющимися на месте силами и средствами.
Николай Алексеевич Медведев:
Политическое руководство страны, по существу, предало и армию, и спецслужбы, и сам народ. Спецслужбы — это инструмент любого государства. Но мы-то свою работу выполнили — и выполнили на отлично!.. За два-три месяца до сумгаитских погромов мы получили упреждающую информацию. На ранней стадии конфликт можно было пресечь! Набрали такое количество материалов — Бог ты мой! Потом сидели у Германа в кабинете и нарисовали здоровенную «простыню». Эта карта была вся испещрена квадратиками, цепочками, обозначениями связей между организациями, лидерами, партиями и так далее. Передали все это в КГБ Азербайджана и, разумеется, срочно доложили в Москву. В Центре проявили большую заинтересованность и даже прислали специально сотрудника центрального аппарата для того, чтобы он ознакомился с нашими материалами на месте.
Мы получили данные, что в подготовке грядущих беспорядков принимают участие достаточно заметные в республике люди. Потрясающие данные были получены! Когда мы с Угрюмовым приехали в КГБ Азербайджана, в приемной председателя Комитета развернули нашу «простыню», развязали тесемки на папке с документами — у всех присутствующих, как в то время выражалась молодёжь, сделались «глаза по семь копеек»… Оригиналы документов мы оставили азербайджанским коллегам. Владимир Александрович Крючков, Председатель КГБ, объявил нам благодарность.
Как распорядились нашей информацией — неизвестно, но что она была доложена Горбачёву — в этом сомневаться не приходится. Но Комитет уже шатался: на КГБ отечественные СМИ вылили столько грязи к тому времени: «гебилы», «потомки кровавого Феликса», «наследники Лаврентия Павловича» — и тому подобная мерзость.
Роль западных разведок в организации беспорядков была не просто большая, а великая. Разумеется, при полном попустительстве политического руководства, которое создало в стране ситуацию, ставшую «питательным бульоном» для их работы. Фигурально выражаясь, стране задрали подол — как говорил когда-то Лазарь Моисеевич Каганович: «Задерём подол матушке-России!..» Таки задрали! «Засланными казачками» были арабы, а к арабам азербайджанцы всегда относились с уважением. Они все были фарцовщики, у них была валюта, они посещали злачные места, были знакомы с лидерами Народного фронта. Добавлю, что отличить в таких условиях фарцовщика от агента было очень сложно. Нам важно было иметь своих людей среди иностранцев. И мы получали данные, что в рамках такой-то общественной организации с безобидным названием, зарегистрированной на законном основании, происходят такие процессы, которые могут привести к сильнейшим общественным потрясениям.
Мы сразу доложили об этом в Третий главк, писали и напрямую Крючкову и его заместителю. Называли это адресовками — вроде служебной записки. Герман плотно общался и с ГРУ. ГРУ — организация весьма серьёзная, где дураков не держат, — по своим каналам тоже получало подобную информацию. Так что со своей стороны мы сделали всё, чтобы кровь в Азербайджане не пролилась. Сумгаитских погромов могло не быть.
Капитан 1-го ранга Я. Я.:
В Сумгаите события начались вечером, около семи-восьми часов, а в 22 часа часть нашего подразделения уже была там — наши сотрудники Особого отдела, курсанты военно-морского училища (Сумгаит от Баку недалеко). Приехали, зашли в горком партии. От нас требовалось открыть полевой Особый отдел в тех условиях.
Первая задача — безопасность войск, вторая — докопаться до механизма событий, до причин, найти инициаторов резни, провокаторов — особо усердных, выявить убийц, мародёров. Город уже полыхал. Громили квартиры, убивали, сжигали, не жалели ни стариков, ни детей. Курсанты — с черенками от лопат, моряки — даже офицеры — без оружия: категорический запрет Москвы. Личное оружие было только у особистов. Как уже было сказано, этот рукотворный ад расценили в Кремле как мелкое хулиганство. Мол, само присутствие военных автоматически положит конец резне. Лихое решение… Мы работали на сдерживание эмоций: убеждали толпу, где надо — вставали стеной и не пропускали к объектам.
